— А что здесь делает этот пи*ар? — кивнул в сторону Морозова, тот в ответ чуть дёрнулся, но всё же остался на месте после того, как я немного сжала его руку. — Спишь с этим уродом, маленькая потаскуха? Думаешь, избавишься от меня? Не получится, дорогая, — нависая над столиком, он схватил меня за свободную ладонь и, вывернув её до жуткой боли, громко пробасил. — Собирай вещички, тварь, ты пойдёшь со мной.
Слава богу, у этого заведения имелся свой охранник, который тут же бросился на помощь девушке. Наш гитарист уже из последних сил держался, его кулак дрожал, как и губы. В зал прибежал администратор и начал кричать что-то девушке, ведь она визжала и размахивала руками, будто ветряная мельница. Весь этот балаган продолжился через минуту на улице. Юра и Лена удивленно переглядывались и молчали. Как и Стас.
Неловкая тишина стала чем-то вроде нашего фирменного прощания. Через полчаса мы с Морозовым молча оплатили половину счета (точнее, раскошелился джентльмен) и вышли из заведения. На улице уже успело стемнеть, зажглись фонари, воздух был освежающим и даже холодным. Страшно идти домой, когда ждала просто буря. Настоящий ураган событий, круговорот унижений, побои и… безразличие отца. Точнее, его желание видеть только лучшее, а на остальное закрывать глаза. Но через это нужно пройти сейчас.
— Сегодня меня провожать не надо, — обратилась к парню, который рука об руку шёл рядом и внимательно оглядывался по сторонам каждую минуту. — Я справлюсь.
У подъезда не стоял знакомый внедорожник, на лавочке не ждал Глеб с его злой ухмылочкой. Зато дома он вместе с отцом пил чай. Эти двое мило беседовали и мгновенно встрепенулись, стоило мне войти в квартиру. В коридоре тут же появился мой суженый, потирая подбородок и улыбаясь.
— А я думал, ты не появишься тут, шл*ха, останешься ночевать у своего дружка тощего, — начал Водянов, как вдруг вмешался отец.
— Что ты себе позволяешь, Глеб? Не называй так мою Светочку!
— Пошёл на х*й, старик, не мешайся под ногами. Иначе и ты получишь по полной.
И тут парень бросился на меня с кулаками. Один удар пришёлся на рёбра, второй в плечо. После он толкнул меня в узкий коридор, а по пути я получила пару синяков и большую ссадину на щеке от осколка разбитой вазы, на которую и упала. Руки тоже были уже изранены. Папа пытался ему мешать, вызвал охранника, полицию и вообще поднял весь дом. Правда, к тому времени к общим ссадинам прибавилась разбитая и кровоточащая губа, сильный удар головой об угол шкафа и пара пинков по спине. Боль, не затихающая во мне последнее время ни на миг, вдруг накрыла с головой, захлестнула, словно огромной величины цунами. Я чувствовала соленые слёзы, они капали на пол. Были слышны лишь крики соседей и вой сирены скорой с улицы.
