Шрн вскинул руки вверх.
— Ты прав. Я забочусь только о твоих интересах. Если это женитьба на злой ведьме Бастинде из «Страны Оз», то так тому и быть.
— Ты ее практически не знаешь, — я хлопнул своим пустым стаканом перед барменом. — Искусительница за барной стойкой, еще.
Она откинула с лица свои короткие черные волосы, подстриженные в стиле «пикси», одаривая меня ледяным взглядом.
— Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда ты так называешь меня, Гевин.
Она начала готовить мой второй коктейль «Манхэттен», одаривая меня смущенной улыбкой.
— О, да ладно, Джордан, ты знаешь, что я просто шучу с тобой.
Джордан улыбнулась мне, поставив стакан на насквозь мокрый подстаканник, а потом положила еще две вишенки, именно так, как мне нравилось.
— Ты нисколько не изменился со времен школы. Ты по-прежнему тот же самый напыщенный придурок, каким был всегда.
Я сделал большой глоток.
— Да, и поэтому ты меня любишь.
Она ухватилась за живот, и из нее вырвался глубокий смех, при этом она била ладошкой по барной стойке.
— В твоих гребаных мечтах, Гевин. Только в твоих долбанных мечтах.
Джордан бы никогда этого не признала, но мы с Шоном были единственными людьми, кого она хотя бы отдаленно переносила на дух среди наших одноклассников. Мы трое были маленькой волчьей стаей, с тех пор как себя помнили, мы росли всего в нескольких домах друг от друга в старом районе недалеко от станции Хантингтон.
Это относило нас к тому небольшому количеству людей, среди тех, кто не пошел после окончания старшей школы в колледж. Джордан Бейтс была одним из лучших барменов в городе, она даже проехала по всей стране, помогая обучать новичков. Шон был одним из самых лучших в Нью-Йорке, одетый в идеально сидящую синюю форму полицейского, и он каждый раз просто светился от гордости, когда мы говорили об этом. И я, который был дебоширом в составе банды, играя в хоккей за Нью-Йоркских Выдр.
Хотя хоккей был моей мечтой, это было не так просто. Большинство людей думало, что мне повезло из-за моего старика. Не помогало и то, что меня призвали в команду, которую он, мать вашу, тренировал — этот факт на самом деле превратил мою жизнь в настоящий ад. Конечно, я был горд носить красно-бело-синюю форму — я хотел этого с тех пор, как был ребенком, еще тогда, когда отец был для меня героем, а не конченным придурком, который обращался со мной как с отбросом общества.
— Шон, как твоя работа сегодня? — Джордан начала убираться в баре, это было для нас сигналом, что приближается время убираться из бара Dodge.
