Я тоже старалась держать лицо, хотя по большей части выходило не очень. Я волновалась, размышляла, накручивала себя и тут же начинала уговаривать успокоиться, набраться терпения и верить Кейтену.
Или не верить, если выяснится, что он, получив от меня желаемое, уже благополучно забыл о моём существовании.
А чего ты хотела, Дани? Мужика нашла, за испытание ароматическое помутнение вполне сойдёт — вон какой стресс оборотень испытал по твоей милости, — секс был, и весьма недурственный на наш неискушённый взгляд, ну а дальше…
Дальше он попросил поверить, и я верила. По крайней мере, пыталась.
В тот день мы на серьёзные темы больше не разговаривали, Кейтен проводил меня до замка, пусть бы ему и пришлось сопровождать меня в звериной ипостаси, а мне — предварительно доплыть до места, где я оставила одежду. Моё возвращение в голом виде, мягко говоря, поняли бы превратно. Тогда же мы и расстались, и с тех пор вестей от Кейтена не было.
Оставшиеся до помолвки дни пролетели быстро. На полдень назначили торжественную поездку Ланса и Люсинды по главным городским улицам, дабы подданные лично убедились, как будущие молодожёны счастливы и горды осознанием скорого бракосочетания. Затем на центральной площади, на специальном установленном и украшенном лентами и цветочными гирляндами помосте молодые люди должны были обменяться символическими заверениями — назвать эти вымученные речи клятвами язык не поворачивался — во взаимной симпатии и обещаниями хранить верность своему слову — которое, строго говоря, давали даже не Ланс и Люсинда, а Теодор и Террена, — до дня свадьбы. После приёма поздравлений и фальшивых улыбок на публику виновники торжества отправлялись обратно в замок, где могли насладиться относительным покоем и посвятить пару часов подготовке к самому балу. Потом всё заново, разве что без нарядного кортежа, помоста и вместо поездки по городу и толпы зевак — променад по бальному залу и высшая аристократия Лазурного королевства. Впрочем, добрая половина простых горожан, по крайней мере, искренне верила в романтический интерес будущих монархов друг к другу, а вот среди лордов и леди, подозреваю, на истинность разыгрываемого представления «повелись» только юные, начитавшиеся романов девицы на выданье. И то не все, поскольку, как я заметила, молодёжь нынче пошла на диво прагматичная.
С кортежем я не поехала, хоть Ланс и уговаривал меня весь вечер накануне. Увы, но брату пора привыкать, что место подле него принадлежит Люсинде и если на первом нашем въезде в город я ещё могла сидеть рядом с принцем и вежливо улыбаться людям, то теперь это должна делать его невеста. Когда я напомнила об этом неизбежном моменте Лансу, брат обиделся и ушёл со словами, что все его, дескать, предают и бросают одного-одинёшенька на растерзание ледяной принцессе, которую и целовать-то совершенно неинтересно.
