— Я уже говорил, что возвышенно-романтические истории об обретении истинной пары плод богатой человеческой фантазии. В реальной жизни мы выбираем пару точно так же, как и люди: когда-то по своему желанию, когда-то по велению старших.
— Но тебе не кажется, что всё это слишком странно для случайной… встречи?
— Я не верю в высший промысел, — Кейтен наконец удостоил меня снисходительным взглядом закоренелого атеиста. — Другое дело, что есть определённые, освящённые временем и опытом предыдущих поколений традиции.
— Какие, например? — почему-то насторожилась я.
И ведь он меня уже спрашивал об обычаях оборотней, точнее, что мне о таковых известно.
— Разные, — туманно пояснил Кейтен и взгляд опять отвёл.
Стыд? Вина? Смущение? Или банальное замалчивание некой важной информации?
Чем дальше, тем больше ситуация располагала к последнему.
— Я… что-то не так сделала? — уточнила я на всякий случай.
— Да нет, всё… так. Просто… неожиданно вышло.
Что верно, то верно.
— Я же не… не нарушила ненароком какие-нибудь ваши… традиции?
— Нет, — последовал быстрый ответ.
Слишком быстрый, на мой подозрительный взгляд. Или это паранойя проснулась?
Кейтен вдруг шагнул ко мне, нежно, бережно взял за руку и о-очень проникновенно и даже торжественно посмотрел в глаза. Того и гляди, вот-вот опустится на одно колено и сделает предложением лапы, сердца и всего движимого и недвижимого имущества. Я аж насторожилась сильнее — мало ли? В высшую божью волю можно верить, можно не верить, однако сомневаюсь, что на молодых, привлекательных и честных оборотней каждый день русалки озабоченные кидаются с самыми развратными намерениями. Да и что-то же сподвигло Кейтена проникнуть на территорию королевского замка, разыскать мою комнату и, так сказать, приятно завершить вечер? Только ли необходимость выяснить, не составили ли с моих слов его портрет для раздела «Их разыскивает королевская служба безопасности»? И для чего-то же он оставил мне значок кабаре? Значит, хотел, чтобы я его нашла.
— Дани, ты простишь меня? — совершенно серьёзно спросил Кейтен.
На секунду я растерялась — а что, собственно, я должна прощать? Запах мой. Я подвернулась под ноги, точнее, под лапы оборотню, я накануне предложила Лансу поискать то злосчастное капище, я пусть и нечаянно, но спровоцировала всю эту донельзя странную ситуацию. Конечно, кто же знал, что так сложится, однако и терзаться чувством вины из-за недавнего прошлого, которое всё равно уже не изменить, смысла я не видела. Это люди склонны воображать, что было бы, поступи они иначе, скажи другое, выбери третье, а мы редко сожалениям предаёмся. Зачем, если толку один краб никакого?
