— Тихо, тихо… Все в порядке, жулика найдем, деньги отберем у него и вернем обратно, обязательно найдем.
Надо успокоить ее, каким угодно способом, какими угодно словами, правдой-неправдой, но притушить эту вспышку. Девушка дала ему таблетки, стакан воды.
— Я зажгу свет, — сказала она.
— Не надо, — возразил Данин, — свет раздражает.
— Екатерина Алексеевна, — он повернул лицо женщины к себе. Простое, ничем не примечательное лицо пожилой сельской жительницы. Глаза полуоткрыты, губы сложены в дудочку. Но она уже не кричит, только стонет надрывно Вадим сунул в рог женщины две таблетки, приподнял ее голову и поднес к губам стакан. Женщина глотнула механически. Вадим отпустил руку, поднялся, отдал стакан девушке.
— Я покурю, — сказал он, вышел в коридор, вынул пачку, извлек сигарету, закурил. Девушка встала рядом.
— Вот гад! — в сердцах сказала она. — Все они гады, преступники! Человек работает, копит, копит, сил не жалеет, от всего отказывается. А они приходят — и раз, одним махом, без труда… Гады, я бы их, — она сжала кулачки…
Вадим затянулся еще несколько раз и бросил сигарету в окно. Он был возбужден и чувствовал, что делает дело нужное и важное. И что все на него смотрят с надеждой и симпатией. И девушка, и обнявшаяся напуганная парочка. И сам на себя он точно так же смотрит. Женщина уже поднялась и, опершись на руку, теперь сидела и невидяще глядела в пол.
— Полторы тысячи, — вдруг всхлипнув, сказала она. — Пятьсот моих, а тысяча — соседей. Это же такие деньги, такие деньги. — Она, как ребенок, размазала слезы по лицу. — И я теперь без копейки. А кума в Москву только через неделю приедет. У меня кума в Москве живет. Она мне ключ оставила, сама через неделю приедет. А в деревню звонить и писать не буду, боюсь… И продать нечего. О, господи, помилуй…
Женщина была маленькой и худенькой, и ноги ее едва доставали до пола. Она, как девочка, то и дело одергивала платье, а потом складывала сухонькие ручки на коленях. Вадим заметил, что мужчина прижимает к груди женскую черную сумку. Видать, когда узнал о краже, первым делом бросился проверять, не обокрали ли и его. Видно, обнаружил сумку женину, и, стерев пот, вздохнул свободно, и прижал сумку к себе, и теперь до самой Москвы с ней не расстанется…
Вадим стремительно повернулся и зашагал к своему купе. Рывком открыл дверь. Там было темно. Он снял пиджак с вешалки, вышел в коридор. На ходу натягивая пиджак, двинулся обратно. Подойдя к купе, оперся на косяк, вынул из кармана скомканные деньги, протянул женщине.
