Окружной суд, разбиравший дело о краже овец Дэйвом О’Кифом, заседал в составе судьи и присяжных.
Множество народу собралось по этому случаю. Пока присяжные присягали, в зале шли споры о шансах Дэйва на оправдание.
Сержант Стерлинг, хотя его непоколебимая строгость под действием угрюмого недоброжелательства горожан сменилась горечью, не сомневался в исходе дела. Но он не знал здешних присяжных. Не зря сержант Флаэрти избегал доводить серьезные дела до суда. Причина была в том, что любые двенадцать почтенных и добропорядочных граждан Бенсонс-Вэлли, назначенных в присяжные, на поверку оказывались не столь уж почтенными и вовсе не добропорядочными.
Несмотря на расстроенные нервы, сержант довольно убедительно обосновал перед судом свое обвинение.
У обвиняемого пять тысяч овец. На большинстве из них — клеймо Джона Флеминга, хотя и видны следы неумелых попыток заменить это клеймо. В качестве вещественного доказательства номер один Стерлинг представил суду овечью шкуру. Инструменты для клеймения, обнаруженные в ручье на участке обвиняемого, Стерлинг предъявил как вещественное доказательство номер два. Глина на копытах овец оказалась такой же, как и на участке Флеминга; образец глины — доказательство номер три.
Глядя на седовласого, добродушного Дэйва О’Кифа, никто бы не подумал, что вольное обращение с законами давно вошло у него в привычку, а это в свою очередь доставило Дэйву массу благоприятных возможностей испытать свои способности в области юриспруденции и трижды приводило его в Пентриджскую тюрьму; там он штудировал старые юридические учебники и строил планы новых махинаций.
После того как судья прервал как не относящийся к делу перекрестный допрос, имевший целью опорочить репутацию Стерлинга, а затем отвел как необоснованную попытку заставить суд признать, будто сержант брал у неизвестных лиц взятки, Дэйв О’Киф выложил свой главный козырь.
— Скажите, какова глубина того ручья, где вы нашли вещественное доказательство номер два? — спросил он Стерлинга с видом профессионального адвоката.
— Два фута.
— Вы самолично доставали инструменты из воды?
— Да, сам доставал.
— Вы намочили брюки?
Дружный смех в зале.
— Нет.
— Вы уверены, что не намочили?
— Уверен.
— Как вам это удалось?
— Я засучил брюки.
— Будьте добры, засучите штанины на ту же высоту.
— К чему вы клоните? — не утерпел судья.
— Если вы удалите публику, я вам объясню, ваша честь, — отвечал Дэйв О’Киф; он, видимо, чувствовал себя в атмосфере суда, как рыба в воде.
