— Убирайтесь отсюда, или я всех вас арестую!
— Видно, здесь была жаркая схватка, — покачав головой, заметил Макдугал.
— Как я погляжу, самое мудрое дело — никогда не связываться с полицией, — с притворной серьезностью заключил Как-Ни-Верти Аткинс, и после короткого совещания мы отступили на улицу.
— Надо вернуться в лавку Луиджи и перегруппировать силы, — заявил Полковник под наши одобрительные возгласы. Надо срочно выпить, иначе мы заснем и ко всему потеряем интерес.
Вернувшись в лавку, мы собрались в своей комнатушке и открыли сразу дюжину бутылок пива. К полуночи, вооружившись ножками от стульев Луиджи, мы были полны решимости отправиться освобождать заключенных, однако вняли мудрому совету Луиджи.
— Пусть они там выспятся хорошенько, — сказал он, — а утром мы внесем за них залог.
Утром, малость опохмелившись, Макдугал, Сэнди и я отправились в полицейский участок, но залог у нас опять не приняли.
Блуи и Арти, протрезвившиеся и присмиревшие после ночи, проведенной в камере, предстали перед судом и получили каждый по семи суток тюрьмы без права замены штрафом.
Капитал Сэнди таял с каждым днем; жена не уступала ему пальмы Первенства — она приобрела радиоприемник, еще несколько нарядных платьев, две старинные картины Артура Стритона и пианолу.
— Куда же вы все это поставили? — спросил я Сэнди.
— Э-э, да повернуться негде в этом проклятом доме. Хорошо еще, что мне весело, а то пожалел бы, что выиграл в лотерею.
К тому времени, когда Блуи и Арти вышли из тюрьмы, все кончилось — деньги Сэнди были потрачены и наша жизнь вошла в нормальную колею. За них выпили как за мучеников на последнюю пятерку Сэнди.
Несколько лет спустя я встретил старину Сэнди, и он сказал мне, что ни о чем не жалеет.
— Бог дал, бог и взял, — сказал он. — Это была самая счастливая пора моей жизни.
Мораль этой истории такова: если рабочий человек выиграет в лотерею, добра не жди. А вот Полковник Макдугал все твердил, что нам просто не повезло: не встреть мы этих проклятых «спасителей», революция началась бы в ту самую ночь — так он утверждал.
В такие минуты, как эта, нужна мятная конфета>9
— Итак, решено. В Мельбурн поедут Дарки и Эрни. Они отправятся завтра ночью, чтобы в четверг поспеть к началу демонстрации, — сказал Том Роджерс, взглянув на свои часы-луковицу и пряча записную книжку. — Объявляю собрание закрытым.
Том был высокий, широкоплечий мужчина с совершенно седыми волосами и черными бровями. На нем был поношенный, но опрятный костюм, целлулоидный воротничок и черный галстук.
