Под вечер в следующую субботу хозяйка пансионата, где жил Полковник, выставила нас из своего почтенного дома. Это глубоко оскорбило нас, и мы удалились, сказав ей на прощанье, что Макдугал не очень-то нуждается в ее обедах и комнатушках и немедленно переселится в кафе-палас «Эму».
Мы двинулись к рыбной лавчонке Луиджи и обнаружили, что наш достопочтенный приятель спит. Проснувшись, он дал согласие на то, чтобы мы использовали для своих собраний заднюю комнату в его лавке; он очень ценил столь почтенную клиентуру, как мы.
Спустя неделю, в субботу вечером, мы все еще были там. Как выяснилось, в Италии Луиджи был социалистом и сбежал от Муссолини. Лавку он теперь вовсе не открывал, а беседовал и пел вместе с нами, услаждая нас время от времени неаполитанской арией или «Бандьера росса».
Питались мы неизменной рыбой с жареной картошкой. Каждый день Блуи Армфилд и Арти Макинтош отправлялись в трактир пополнять сырьевые запасы, которые они и доставляли в лавку Луиджи сначала в мешках из-под сахара, потом в корзинах — дабы не тратиться на перевозку. Ночью или в другое время (кому как было удобнее — каждый исходил из своих индивидуальных привычек) мы по очереди заваливались спать на кровать Луиджи.
С каждым днем наша компания увеличивалась: прослышав о наших сборищах, местные старожилы, мучимые жаждой, стучались в лавочку, требуя, чтобы их тоже впустили.
Полковник Макдугал подвергал каждого новичка суровому испытанию, прежде чем оказать ему высокую честь — принять его в нашу компанию.
— Ты за революцию или нет? — спрашивал он.
Если ответ был отрицательный, Дарки выталкивал страждущего вон; утвердительный ответ вызывал наше бурное одобрение: прозрел еще один рабочий!
К следующему воскресенью в комнатке у Луиджи собралось двадцать пять «революционеров» и три-четыре христианина. И примерно в половине восьмого в тот вечер бедняга Макдугал вообразил, что вовсе тут не пирушка, а собрание членов ИРМ. Он произнес длинную речь о необходимости всеобщего образования и сплоченности и вскрыл язвы господствующего класса. Потом он повернулся к Блуи Армфилду и Арти Макинтошу.
— Время революции пришло, — провозгласил он, и в ту минуту мы ему поверили. — Она начнется здесь, в Бенсонс-Вэлли. — Мы захватим ратушу и полицейский участок, а потом всколыхнем всю Австралию, из конца в конец. Сегодня в восемь вечера братья Армфилд и Макинтош захватят полицию. Беретесь вы за это опасное задание, братья?
