— Что же случилось? Выглядел парень здоровым…
— Да шут его знает, — Степан поморщился, — непонятно как-то. Лекарь осмотрел, сказывал, сердце остановилось… Вроде бы со страху. Кто его знает, может, померещилось ему во тьме что?
— Жаль, — вздохнул Аким, — а бабоньки ваши, видать, оплакивают мальчика?
— Горюют, — кивнул Крайнов, — Глафира жалеет, что Васятку бивала иной раз, так она же не со зла, только чтобы отвадить от кладовой… И Анна Николаевна очень за ним убивается, как за родным.
— Да, — серьезно добавил коробейник, — бабье сердце — оно, не в пример мужичьему, мягче будет, — он резко сдвинул шапку на затылок и поклонился бывшему солдату.
— Привет передавайте дома у себя, скоро зайду с новым товаром — жить-то надо. А слуги Светлейшего князя Меншикова для бедного коробейника — знатные покупатели, богатые!
— Где уж — богатые, — усы Степана вопреки его сдержанным словам топорщились от гордости, — но жаловаться не приходится, по миру не пойдём.
— А может, дочке своей подарочек купите? — подмигнул Аким Зотов, — помахивая лотком, — как заметил, свадьба у вас намечается?
— То дело ещё не первое, спешить некуда, — Крайнов запахнул плащ, подаренный княгиней в прошлом году, хороший плащ, подбитый мехом, греет кости старого солдата, — пора мне, сударь, да и вам нечего простаивать без дела.
— Ваша правда, Степан Иванович, волка ноги кормят, — ещё раз сверкнули зубы молодца, и нечаянный собеседник исчез за повозками, только разудалый крик:
— А вот, налетай, покупа-а-ай!..
Недоволен был собой Крайнов, что лясы точил с резвым торговцем, чисто баба языком молол! И как этот Акимка ухитряется влезть в душу? Вроде и не хочешь ты с ним разговаривать, а всё же затягивает тебя, как в омут, весёлое нахальство да удальство.
Вернулся во дворец Степан, выполнив поручение князя, а доложить и некому — отбыл Александр Данилович в город, а когда вернётся — не сказывал.
Выходя из княжеских покоев, Крайнов в кабинете секретаря встретил Анну Николаевну. За небольшим голландским бюро Ван Келлер сверял списки господского имущества с бумагами кастелянши. Анна молча ждала, пока поджавший губы Ван Келлер дотошно изучит всё и сведёт баланс. Голова её опущена, тихо так стояла, только пальцы мяли оборки передника.
Степан вежливо поклонился — голландец не удостоил его ответным поклоном, по его мнению, князь слишком много позволял своему бывшему денщику — невелика птица, но терпел солдата в своей части, хотя тот и не подчинялся мажордому, да и никому, собственно, не подчинялся Степан Крайнов, Иванов сын, кроме самого Светлейшего.
