– Ну, разумеется, я же спал, – недовольно пробурчал Сопля, нашаривая очки. – Где еще, по-вашему, я мог находиться, черт возьми?
Вчера он уснул обиженный своей неудачей с часами, а теперь его внезапно выдернули из сна. Так что мальчик пребывал в весьма мрачном настроении.
Обрубок ничего не говорил. Он стоял позади всех. И просто молча смотрел на Соплю. Живого и невредимого. Главаря слегка потряхивало, а глаза блестели от слез, выдавая ту бурю, что бушевала внутри. Ум заходил за разум. Соплю убили, и он ничего не смог сделать. Сопля жив. А он по-прежнему не знает, что делать.
Все радостно толпились вокруг шмыгающего носом насмешника, недоумевавшего, чем вызван этот приступ всеобщей любви. И тут Обрубок уловил подозрительный шум снаружи. Он уже слышал эти звуки несколько часов назад. Кровь остановилась у него в жилах. Они.
– Быстро! Заика, помоги!
Сироты шарахнулись. В первую секунду никто не понял, почему их главарь говорит таким напуганным шепотом. Потом Хромой глянул на часы, и до него дошло. Это явились убийцы. Обрубок здоровой рукой уже отодвигал лист железа, прикрывавший сточные трубы. Заика и Хромой бросились ему на помощь.
– Спускайтесь! Прячьтесь! Скорее!
– Не понимаю… – начал Сопля.
– Нет времени, полезай вниз! – прошипел Обрубок.
Это было произнесено тоном, исключавшим любые возражения. Мальчик в очках послушно скользнул под пол. Когда все спустились, главарь как можно плотнее прикрыл отверстие над их головами железным листом.
– Чтобы тихо…
Едва он договорил, наверху раздался грохот. Это убийцы освобождали себе вход в лачугу. Через секунду послышались тяжелые шаги. У монстров была медленная, прыгающая походка. Они явно что-то искали и при этом крушили всё вокруг, не оставляя камня на камне. Вот отшвырнули в сторону скамейку, вот разодрали старое одеяло, грохнули об пол миску… Спичка зажала Плаксе рот, опасаясь, что та вскрикнет. Девушка и сама была на грани нервного срыва. Она не выносила темноты, ее мутило от вони нечистот и от шороха крыс где-то совсем рядом. Сопля совершенно не понимал, что происходит. Ему даже казалось, что он продолжает спать и видит сон. Точнее, кошмар.
Наконец, когда напряжение достигло пика, погром наверху прекратился, и тяжелые шаги направились к выходу. Обрубок намеревался для верности переждать еще несколько минут, но Хромой тут же вскочил и, придерживая кепку, потянулся к листу железа, закрывавшему лазейку.
– Что ты делаешь? – ахнул Обрубок.
