Парализованный, я сидел посреди кладбища и мучительно умирал в глубине своего ума. Постепенно жизненность тела естественным путем стала брать верх; мои мысли приобретали все более оптимистичный лад, если можно так выразиться. Глядя на старые могилы с покосившимися памятниками и крестами, я думал: а есть ли разница между мной, укушенным, и лежащими под землей вокруг? Разве не проводим мы свою жизнь, так же неизбежно обреченные на старость и смерть? В чем тогда разница, кроме сроков? Они жили ― и я жил; они однажды умерли от чего-то ― я тоже умер; вернее, скоро умру. Просто пробил мой час, только и всего.
Рассуждая таким образом, я постепенно вернулся к реальности. В свой последний раз, с благоговейным трепетом я жадно впитывал окружавший меня волшебный мир. День был изумительный. Яркое летнее солнце бесконечно щедро изливало свой свет на все вокруг; в его лучах мир сиял и искрился. Все казалось новым, свежим, вновь созданным, как первые листья весной: старые кладбищенские плиты, столетние сосны и ели, душистые травы, летящий пух одуванчиков и танцующие в снопах света насекомые. Простые звуки природы, привычные с детства ― нежные трели птиц, журчание ручья в овраге, комариный звон, жужжание шмеля ― стали объемными и слились в непостижимую симфонию, подобную которой человек никогда не сумел бы создать; каждой своей нотой она прославляла жизнь. Все казалось особенным; возможно, впервые в жизни я видел мир таким, какой он есть на самом деле.
Мысли остановились. Я поднял голову, чтобы посмотреть на небо. Солнце ослепило меня, я зажмурил глаза. Мир не исчез; он стал яркой вспышкой, а потом темной пустотой, которая превратилась в бесконечную паутину света ― настолько прекрасную, что я не мог вынести это зрелище и открыл глаза. Мягко дернувшись, в неуловимое мгновение грандиозное переплетение света стало всем вокруг: деревьями, небом, травой.
Я упал на колени и зарыдал, благодаря бога за то, что он позволил мне стать свидетелем его славы и красоты сотворенного им мира.
Когда я пришел в себя настолько, что вспомнил: я не один в этом мире и где-то в одном из его уголков затерялись мои друзья ― тогда я по-настоящему «вернулся». Не только друзья, но и враги. Я мысленно воспроизвел события последних часов, начиная с момента, когда опрометчиво отправился помогать выдуманным раненым людям. Теперь ситуация выглядела совершенно ясной. Для меня приготовили идеальную ловушку и я попался. Но что негодяи собирались делать потом? Им придется как-то объяснить мое исчезновение. Что бы они ни сказали, им не поверят. Но и уличить их невозможно ― погибни я в том подвале, не было бы ни одной улики. Однако… Их главным аргументом, позволившим заманить меня в подвал, были якобы нуждающиеся в помощи люди. Слава и Валентин Иванович потребуют предъявить этих людей ― тут-то мерзавцев и разоблачат.
