— Как в Славянку? — не понял его боцман.
— Работать, значит, не будем? — спросил второй механик.
— Вы думаете, будет шторм? — удивился Борис.
— Да разыграется, — спокойно продолжал Макук, мастеря цигарку. — В Славянке отстоимся, бухта тама хорошая, будем как у Христа за пазухой.
— При такой погоде-то? — спросил боцман.
— Михаил Александрович, посмотрите на горизонт. «Солнце красно к вечеру, моряку бояться нечего». Это же всем ясно. Это же…
— А облака? — повернулся к нему Макук. Потом подскочил к окну: — Гляди, как стелются. Тайфун идеть. И нас крылом заденеть. Он же каждые три года здеся бывает. Ну?
— При всяких тайфунах приходилось… — поморщился боцман.
— Возле Японии не то было… и работали.
— Шторм… ха…
— Да, ребята, да какая же работа, если оно дунет? Ведь это не шуточки! — до болезненных ноток в голосе расстроился Макук. Весь его вид так и говорил: «Что за народ? Ничего не понимают». — Все поломаить и попорветь. Ну?
— Пока до этого дойдет, — подступил к нему боцман, — мы выхватим груз и можем идти хоть за Славянку.
— В непогоду-то? — повернулся к боцману Макук. — Да ты трал не успеешь наладить. Трал-то наладить надо, да еще всё приготовить.
— Это мы делаем на «раз», — сказал боцман.
— Да что ты сделаешь? — Макук даже присел от расстройства. — Не получится же, ребята… ведь это такое дело… Ну? — Он потерянно смотрел на ребят.
Черт возьми! Комедия! Самая настоящая. Петрович бы так турнул всех горлопанов, что до конца рейса бы дорогу на мостик забыли. А этот митингует. Или действительно он не представляет, кто он?
— Боцман, «Онгудай» пойдет в Славянку.
— Значит, не начнем работать? — повернулся ко мне боцман.
— У нас не колхозное собрание, а мостик судна.
— Это мы уже слышали от одного, да он на курорты сбежал, — подковырнул меня второй механик.
— И ты против нас? — удивился Борис.
— Кому что не ясно? И лишних попрошу с мостика.
— В гробу я видел такую работу, — брякнул боцман и, чертыхаясь, повернулся уходить.
— Боцман!
— Ну! — Он стоял вполоборота ко мне. Набычась.
— Если человек не хочет работать, он несет заявление.
— А я что говорю? Я и говорю, что работать надо, а не фестивалить.
— Да пойдем, Егорович, — взял его под руку второй механик. — Они ж тут друг за дружку. Еще выговорок влепят. А в Славянке мы в кинишко сбегаем, на танцы, «барыню» с тобой оторвем…
— Да брысь ты! — цыкнул на него боцман и с мостика пошел, ворча и плюясь.
Я подошел к окну. Было видно, как второй механик подскочил к ребятам, что-то объясняя им. Кое-кто глянул на мостик — улыбки кривые. Боцман прошел мимо всех, сутулясь. Они поплелись за ним. Кому это нужно? Может, начальство действительно подшутило над нами…
