Сергей ехал из Москвы в Петербург на скоростном «Сапсане». События последних двух недель очень взволновали его. Всё происходящее походило на очень плохо срежессированное шоу, которое стало развиваться самостоятельно, мало считаясь с волей заказчиков и их предварительными расчетами.
Больше всего сейчас Сергея волновала судьба сына. Следовало основательно переговорить с ним перед продолжительным расставанием. Почему расставанием? Изначально у Сергея была мысль взять его с собой в Штаты, и она только укрепилась, после повторной встречи с «соседом-инженером-сержантом».
После того, как нелепый спектакль с полицией был окончен и люди конторы убрались из квартиры, а «сосед-сержант» уточнил, что конкретный разговор будет в боксёрском клубе, где у сына был очередной квалификационный бой перед петербургским турниром, Сергей, выгребая обратно из карманов конфеты, обречённо испугался за пятнадцатилетнего Алёшку, и желание забрать его с собой, не оставлять одного под колпаком, было до боли сильным.
Что готовила ему судьба? В конторе у кормила давно обосновалось новое руководство, у власти была новая элита, преследующая свои, совершенно отличные от прежних цели. Почему вернулись к нему? Не собирались ли сделать разменной монетой? В своё время, он хорошо поработал и в Израиле, и в Латинской Америке.
Остаток памятной ночи, Сергей провёл бодрствуя, на кухне, задумчиво гоняя ручку настройки радиоприёмника, не особо вслушиваясь в песни и выпуски новостей, размышлял, анализировал. Время-то выбрали для «налёта» специально, когда Алёшки дома не было — уехал с ночёвкой к тётке, в другой район города, потусить с друзьями — он ведь всю жизнь прожил в том дворе, в той квартире, пока Сергей мыкался по заграницам. После увольнения, контора выделила Сергею квартиру. Да, да, выделила, снабдив надсмотрщиком-«соседом». Поди, и «жучки» кое-где стояли. Времена идут, стиль работы не меняется.
Сергей вернулся в зал, с удивлением увидел, что компьютер стоял включённым, в режиме ожидания… Надо было поспать. Но не спалось…
Алёшка приехал в полдень, спросил озадаченно:
— Что такой помятый?
— Разве? Обычный я.
— Ты никого не приводил?
— С чего решил? — Сергей насторожился. Сын всегда относился с сарказмом к его «любовным приключениям». Может, что пронюхал? Да нечего вызнавать
— Не знаю. Чувствуется.
— Ты, как Баба-Яга: «Русским духом пахнет!».
— Х-ма, — Алёшка посмеялся или хмыкнул, бросил на диван, на котором всегда спал, спортивную сумку. — Нет, правда, ты не заболел?
