— Спасибо, мистер Макдугал.
— Но учти, что теперь мы вправе ждать от тебя большего, Уильям.
И Таунсенд Макдугал вышел из зала той же царственной походкой, что и вошел. Команда «вольно» была отдана в то мгновение, как за ним закрылась дверь. Шварц первым делом вернул сигареты на стол, взял одну и торопливо направился к курилке.
Уиллу захотелось последовать за ним. Вместо этого он машинально набрал номер Бет, но после второго звонка бросил трубку. Еще не хватало хвастаться перед ней, словно подтверждая все выдвинутые против него накануне обвинения. Нет, наказание есть наказание…
— Итак, Уильям…
Это был Уолтон. Он крутанулся в своем кресле и тем самым лишил Уилла последней надежды на спасение. Уолтон весь подался вперед, на лице его появилась издевательски почтительная улыбка. В этот момент он походил на шкодливого мальчишку, задумавшего очередную каверзу.
Бузотеру вот-вот должно было стукнуть пятьдесят, но нечто ребяческое в нем проскальзывало и до сих пор. Он, в частности, был настоящим фанатом компьютерных игр и каждый вечер с головой погружался в фантастические подземелья, отстреливая всевозможную постапокалиптическую нечисть и радостно вскрикивая при переходе на каждый новый уровень.
Уолтон, мягко говоря, был непоседлив. Его руки никогда не пребывали в состоянии покоя. Закончив один телефонный разговор, он тут же набирал другой номер. Работа никогда не ограничивалась для него заметками в «Нью-Йорк таймс». Он выступал по радио, мелькал на телевидении, читал лекции. Несколько лет руководства корпунктом в Дели сделали его в глазах многих признанным экспертом. Уолтон был востребован. Он даже написал и выпустил в свет книгу «Индия Теренса Уолтона». В предисловии говорилось, что эта работа — ни много ни мало — откроет Америке целый новый мир.
Но это был внешний, парадный образ Уолтона. В редакции к нему относились попроще. Ибо знали его получше. Это бросилось Уиллу в глаза еще в самые первые дни его работы. Тот факт, что Уолтона посадили в один закуток с новичком, говорил о многом. Так с настоящими звездами журналистики не поступают. И сейчас он, одержимый мстительным чувством, сильнее, чем когда-либо, хотел выяснить, чем именно Уилл заслужил к себе такое отношение.
— Когда ты пришел, мы как раз обсуждали твою статью. Свежо, живенько. Конечно, как это всегда бывает в подобных случаях, нашлись скептики, усомнившиеся в достоинствах твоего материала… Но среди нас, твоих друзей, таковых нет и быть не может, Уильям.
