Старший санитар дернул младшего за рукав и пошел через прихожую в комнату. Его коллега неуверенно поплелся за ним, волоча слишком тяжелые для одного носилки.
Раздался мелодичный звон. Высокие напольные часы у окна заиграли какую-то мелодию, неузнаваемую, но довольно приятную. Потом ударили два раза. Повернувшиеся на звук тут же равнодушно отвернулись — работы было много.
По майке Рыбаченко, по застывшей крови, ползла муха. Шедший впереди санитар, едва приблизившись, замахал руками, сгоняя ее. Воздух пришел в движение, и тяжелый запах крови защекотал ноздри.
— Так что с трупом? — настаивал старший. — У нас смена давно закончилась. Уже два. Нам еще час до Луцка, а там пока бумаги, пока то да се…
— Возьмете отгул, — ответил мужчина, находившийся в комнате. Он шагнул к санитарам и протянул им несколько листков. — Я судмедэксперт. Это протокол. С трупом мы закончили, забирайте. Только кровь по дому не разнесите.
Стоявшего рядом с ним Сквиру от этих слов передернуло, и он отвернулся.
— Поаккуратней! — командовал тем временем судмедэксперт.
Санитары остановились перед мертвецом, казалось, в почтительном молчании. Однако уже через секунду выяснилось, что один из них просто примерялся, как погрузить его на носилки, а второй в это время изо всех сил старался сохранить спокойствие.
Тот, что постарше, нагнулся и решительно взялся за ноги Геннадия.
— Давай, чего стоишь!
Младший обошел труп и, отворачиваясь, взялся за плечи.
— Совсем закоченел, — заметил старший.
Труп сдвинулся со стула, едва не упал, но юноша все-таки удержал его и относительно мягко свалил на носилки.
Тело, застывшее в положении сидя, казалось, выполняло какое-то жуткое спортивное упражнение.
— Давай его на бок положим, — предложил старший санитар.
Младший, снова отворачиваясь, попытался выпрямить ноги мертвеца.
— Зря стараешься, — ухмыльнулся его коллега. — Трупное окоченение не пересилишь.
И он, пыхтя, в несколько приемов, повернул труп на бок. Потом покачал немного носилки, проверяя, насколько устойчиво на них лежит тело, и, довольный результатом, выпрямился. Подлез под ворот своего халата и потащил оттуда нечто большое, длинное. Оказалось, простыню. Некогда белая, теперь она вся была покрыта застиранными пятнами непонятного, коричнево-бурого цвета.
Мужчина ловко расправил простыню и накрыл ею Рыбаченко.
Напарники нагнулись и подняли носилки. Они накренились в сторону более низкого, молодого парня, шедшего впереди, и тело тут же съехало к краю. Однако останавливаться санитары не стали. Наталкиваясь на мебель и людей, они двинулись к выходу. Ноги убитого, торчавшие из-под простыни, били юношу по спине.
