— Сбегать за Ревой Часнык не порывался?
— Да нет, — покачал головой Гедзь. — Зачем? Мы же даже не подозревали…
Артур посмотрел на часы, висевшие на стене, поднялся и защелкал переключателем каналов. Когда на экране появились титры «Собаки Баскервилей», нового фильма, недавно показанного по ЦТ, подросток прибавил звук и вернулся на место. Актеры на экране были знакомыми, но говорили почему-то по-польски. Сквира удивленно уставился в телевизор.
— У вас что, польское телевидение ловит?
— Два канала… — не понял вопроса Иван Михайлович. — Как у всех… Граница ведь всего в девятнадцати километрах. Картинка, кстати, лучше, чем на УТ.
Дочь Гедзя поставила на стол супницу. Золотистая поверхность борща тяжело колыхалась вокруг торчащего куска мяса на кости. Через открытую дверь с кухни донесся умопомрачительный запах пампушек с чесноком.
— А на второе у нас бигос, — сказала она. — Вы любите бигос?
Володимир, квартира Федора Рыбаченко, 22:45.
— А вы ему позвоните, — предложила Светлана Петровна Рыбаченко, мама Гены.
— Звонил, — сердито сказал Сквира. — Десять раз звонил. Ездил к нему.
— Ну, это днем, — покачала головой женщина. — Днем Гена занят…
— Мой коллега, — с легким раздражением стал говорить капитан, — всего полчаса назад был у его дома. В окнах темно. Машины нет. Повестка, которую я оставил, так и торчит в двери. Вас не беспокоит, что ваш сын пропал?
— Он уже взрослый, — равнодушно ответила Светлана Петровна. — В конце концов, он ведь имеет право прийти домой и в двенадцать, и в час…
Это ж надо! Ничего, мы вашего Гену изловим. Маршрут патруля специально для этого изменили. Проверят дом и в двенадцать, и в час… И в четыре утра, если нужно. И в пять!
— Может, ваш муж знает, где он?
Отец Геннадия в течение всего разговора смотрел перед собой и даже сейчас не отреагировал на вопрос капитана.
— Где все-таки Гена может быть? — Сквире начинал надоедать этот бессмысленный диалог.
— На работе, — пожала плечами женщина. — Или с девушкой. Он же парень видный.
— А как зовут его девушку? — капитан демонстративно поднес ручку к блокноту.
— Броню… Брониславу свою он бросил. Жить его учила! Вцепилась в него, как клещ. С самой школы от нее отбиться не могли…
— Хорошо, ладно, — еле сдерживая закипавший гнев, процедил Сквира. — Значит, у Брониславы ваш сын быть не может. А у кого — может?
— У всех юбок подряд, кобель малолетний, — вдруг сказал мужчина, не поменяв ни позу, ни выражение лица.
— Он выбирает, — быстро вступилась Светлана Петровна.
