— Иван Михайлович? — уточнил капитан, показывая и ему свое удостоверение.
— Он самый, — кивнул мужчина. — Наш Артурчик что-то натворил?
В кресле перед цветным телевизором сидел подросток лет четырнадцати. Услышав свое имя, он с любопытством оглянулся, при этом всем своим видом демонстрируя независимость и самодостаточность. Заметив на одном из пришедших милицейскую форму, быстро перевел глаза на экран, но все же через секунду вновь покосился на Козинца. В руках мальчишка вертел новомодный пластиковый кубик, состоявший из множества разноцветных кубиков поменьше. Одну его грань он уже сложил.
— Мы по поводу Ревы.
Иван Михайлович с грустью вздохнул и указал на стулья, стоявшие вокруг стола в центре комнаты. Сам опустился на диван.
— Вы когда его видели в последний раз? — спросил Сквира, садясь.
— Позавчера. На дне рождения Часныка. Это преподаватель нашего ПТУ.
— Да, мы знакомы с Алексеем Тимофеевичем…
Козинец подошел к Артуру и тихо с ним о чем-то заговорил. Потом пододвинул свой стул поближе и начал что-то показывать пальцем на пластиковом кубике. Сквиру это задело — лейтенант, похоже, помогать ему не собирался. Несколько раздраженно он продолжил расспросы:
— А Реву вы насколько хорошо знали?
— Да неплохо. Часто встречал его у Часныка. И по делам виделись — кирпичный завод берет на работу наших выпускников. Иногда говорили с Ревой об истории…
— Орест Петрович любил все украинское?
— Все украинское? — не понял Иван Михайлович.
— Язык, культуру, героев…
— Шевченко, что ли? — хмыкнул Гедзь. — Никогда не слышал от него о Шевченко. Вот порассуждать о том, куда девался младший сын князя Владимира Крестителя, он мог. Судя по рассказам Ревы, это была весьма таинственная история. А про Шевченко… Нет, Реву интересовало лишь то, что происходило очень давно…
В комнату вошла открывшая им дверь женщина. В руках у нее был поднос со стаканами и пузатым графином с прозрачной жидкостью светло-коричневого цвета.
— Чайный гриб, — пояснила она, опуская поднос на стол перед Сквирой.
— Спасибо, — приятно удивленный, капитан одним глотком выпил полстакана кисловатой жидкости. Напиток освежал.
Женщина улыбнулась, потом достала тарелки из серванта и унесла их на кухню. Оттуда донеслись шум льющейся воды и звяканье.
Подросток в кресле вдруг рассмеялся. Кубик был уже у Козинца, и Василь Тарасович крутил его с завидной энергией, хотя, похоже, безуспешно.
— Каким вам показался Рева во время вашей последней встречи?
