— Он сильно изменился за последний год?
Бронислава опять еле заметно кивнула.
— Гена очень разочаровался во взрослой жизни. Знаете, в школе казалось, что стоит только начать работать, начать жить самостоятельно — и ты сможешь делать все, что угодно. То, что родители никогда не разрешали. То, на что у них вечно денег не было… А оказалось, что на зарплату ничего не купишь. Только еду. И кино раз в месяц…
— Он вам жаловался? — осторожно спросил Сквира.
— Он же нытик, — вдруг неожиданно зло проворчала девушка. — Все плохо, денег нет и никогда не будет, и виноваты в этом родители, я, друзья, наш треклятый город… — Бронислава часто заморгала, и из ее глаз вновь покатились слезы. — Мы много ссорились, а в мае расстались. Он опять изменился. Был обиженным и непризнанным, а стал заносчивым и самовлюбленным. Работать больше не желал. Не хотел говорить о нас и нашем будущем. Требовал только восхищения…
— Откуда он взял деньги?
— Не знаю, — ответила Ващенко устало. — Не знаю. Сказал, что нашел. На улице.
Володимир, центр города, 10:10.
Улица перед кондитерской была, как всегда, пустынной. Капитан пересек проезжую часть и по асфальтовой дорожке прошел в раскинувшийся напротив сквер.
Было довольно тепло. В привычных волынских тучах зияли громадные прорехи, и кусты вокруг капитана периодически вспыхивали под лучами солнца яркой зеленью. Из-за стены листьев время от времени слышался редкий гул проезжающей машины, но, кроме этого, ничто не напоминало о городе, шумящем вокруг. После вчерашнего дождя скамейки успели немного подсохнуть, и Сквира плюхнулся на одну из них. Оторвал уголок у бумажной пирамидки и глотнул немного кефира. Положил на колени лекцию Ревы.
Так… Прочное династическое здание… Которое не могло рухнуть, но рухнуло… Ага, вот. «Оба брата — Андрий и Лев — в мае 1323 года по непонятной причине оказались в один день на одном и том же поле боя…»
Чего их вообще туда понесло? Да еще и вместе?
«С военной и политической точки зрения это было глупо и бессмысленно. Но, как бы там ни было, братья оказались там вместе и одновременно погибли…»
В дальнем конце сквера появились две девушки. Они, о чем-то болтая, неспешно прошли по дорожке мимо Сквиры.
— …Да, платье… — говорила одна. — Пригласили ведь на «скромненько посидеть». В ежедневной одежде не придешь. Я была в комиссионке, на базаре, в универмаге, конечно. У подруг спрашивала. Можно на толкучку в Ковель съездить, но…
Сквира глотнул еще немного кефира.
