Встреча на парковке прошла хорошо, но восторга я не испытывал. Начнешь мечтать о предъявлении обвинений и пресс-конференциях — и тебя могут убить.
Действительно ли я в шаге от южноамериканского сокровища? А если да, заметит ли кто-нибудь успех? В конце девяностых ФБР куда больше интересовал другой южноамериканский товар: наркотики. Руководство и общественность, конечно, рукоплескали, когда мне удалось арестовывать грабителей ювелирных магазинов, но на этот раз предсказать реакцию было невозможно. Это древность, похищенная частица истории, но она даже не из США. Интересна ли она кому-нибудь?
Если я верну пластину и реакция окажется прохладной, это не сулит ничего хорошего моей будущей карьере в сфере искусства.
Имелась и еще одна проблема: Гарсия может попытаться всучить мне подделку. У меня были все основания его в этом подозревать.
Тремя годами ранее этот контрабандист уже предлагал пластину за миллион долларов нью-йоркскому арт-брокеру по имени Боб Смит. Как мне было известно, Смит считал, что близок к заключению сделки, и в знак добрых намерений даже выплатил Гарсии сто семьдесят пять тысяч долларов наличными за древний перуанский головной убор. Но шли месяцы, а Гарсия уклонялся от продажи пластины. Своими неубедительными оправданиями он выводил из себя и без того нервного клиента. Чтобы потянуть время, он предложил серию картин и древностей — Смит отверг их как грубые подделки. Когда Гарсия наконец попытался всучить фальшивого Моне, покупатель взорвался и заявил, что его терпение лопнуло. «Давай пластину или проваливай», — заявил он, и Гарсия перестал звонить.
Я все это знал, потому что «Боб Смит» — это оперативный псевдоним Боба Базена, моего наставника.
Роль грубого арт-брокера была не в моем стиле, а вот у Базена хорошо получалось. Когда он в 1997 году вышел в отставку — так и не раскрыв дело о похищенной пластине, — руководство приняло два удачных решения. Во-первых, Гарсии не предъявили обвинений в нелегальной продаже головного убора. Это могло повредить другому связанному с этим расследованию, и контрабандист вышел сухим из воды (попутно прикарманив сто семьдесят пять тысяч долларов). Таким образом, Гарсия считал, что Смит-Базен по-прежнему хочет купить пластину. Во-вторых, ФБР на всякий случай сохранило конспиративный номер телефона Базена.
Поздним летом 1997 года Гарсия вдруг позвонил «Смиту» по этому номеру. Оператор передал сообщение мне, я нашел Базена в его кондоминиуме на побережье и попросил перезвонить Гарсии. Отставной агент тут же вошел в роль вспыльчивого брокера и набросился на контрабандиста. Он назвал его шутом, позером, лжецом, который сначала обещает невесть что, а потом исчезает на много лет. Базен кричал, что у него нет времени, он болен и ему предстоит тройное шунтирование. Но потом добавил:
