Сотни их населяли психокостные рощи, за которыми по поручению Фабия ухаживали десантники. Обезьяны рыскали и голосили среди бледной твердой листвы, ловко придавая форму податливому материалу. На мгновение Фабий задержал на них внимание:
— Смотрю, психокость по-прежнему цветет.
— Наша песнь способствует ее росту, — сказал Рамос. — Она слушает и учится, распространяясь везде, где различает наши голоса.
Довольный ответом, Фабий кивнул. По сути, призрачная кость являлась затвердевшей варп-материей; методом проб и ошибок он обнаружил, что ею можно манипулировать посредством правильного применения психической силы, такой как интенсивный гул, исходящий от какофонов. Так начался процесс слияния с «Везалием»: психокость распространялась по всему фрегату, словно ползучие лианы.
К счастью, корабль, похоже, не возражал. Напротив, казалось, он приветствовал такой симбиоз. Каким-то образом — пока не установленным малочисленными присутствующими на борту машинными жрецами — призрачная кость улучшала его функции одну за другой. Как было известно Фабию, гибридные организмы часто становились сильнее родителей; только время покажет, во что «Везалий» превратится спустя несколько веков.
На миг Фабий задумался о свойствах керамито-психокостного сплава и создании из него более легкой брони, способной самовосстанавливаться, но ему пришлось оставить эти мысли, пока он еще не совсем потерял голову от открывающихся перед ним перспектив.
— Оно до сих пор молчит? — спросил он.
Рамос кивнул.
— Как могила. Оно в центре рощи, как и всегда. Мы его не трогаем, и оно нас не замечает.
— А психокость?
Рамос помедлил.
— Думаю, она… общается с ним. — Казалось, шумовой десантник ощущает неловкость, если, конечно, такое вообще было возможно. — Мы не мешаем ему заниматься садоводством, как вы и просили.
— Хорошо. Мы уже почти добрались. Мне потребуются ваши услуги, когда окажемся на месте. — Фабий прошел мимо Быка и направился в дебри призрачной кости. Скалагрим, Рамос и другие не последовали за ним. Даже «рожденные в пустоте» сохраняли дистанцию. Воздух в сердце рощи был очищен от шумового загрязнения, характерного для остальной части отсека. Вместо этого он был наполнен тихим шелестом растущей психокости.
Здесь располагались округлые камеры роста, куда высаживали осколки психокости; оттуда ксенородная субстанция распространялась по всему ангару. И здесь же, среди гудящих модулей, в колышущемся поле психокостных ветвей, скрестив ноги, сидела тонкая инопланетная фигура.
