Фабий засмеялся громким долгим смехом. То был зычный смех, а не хриплый смешок, к которому они привыкли, и он тревожил их больше, чем видимая сила старшего апотекария.
— Я отказываюсь торговаться с безликой толпой. Отправьте своих лидеров на переговоры. Или я сам приду и найду их. — Он поднял руку и активировал гололитический хронометр, встроенный в его наручи. Высветился полупрозрачный циферблат. — У вас есть время на размышления до окончания обратного отсчета.
Сцена вышла немного театральной, но его братья всегда приветствовали уместную мелодраматичность, чтобы развеять скуку своего существования. Пока часы тикали, Фабий смотрел на противников, не отворачиваясь, а хирургеон между тем впрыскивал ему стимуляторы, готовя к грядущему противостоянию. Наконец через брешь в заграждении вышли две фигуры, слегка подталкивая друг друга по пути. Байл закончил обратный отсчет и опустил руку.
— Фалопсид и, разумеется, Савона. Как я сразу не догадался. — Фабий оперся на жезл, изучая оппонентов. Фалопсид казался воплощением варварского великолепия. Его боевой щит был вымазан яркими красками, и он носил табард из грубо сшитой плоти. Из левого наплечника выпирала искривленная металлическая кость, а лицевая пластина напоминала посмертную маску льва, застывшего в вечном рыке. Из открытой задней части шлема струилась копна малиновых волос, ниспадающих на плечи. Руки его покоились на навершии изогнутого ксенородного клинка, висевшего в ножнах на бедре.
Савона, в свою очередь, возвышалась даже над окружающими космодесантниками, хотя когда-то была простой смертной. Она носила бледно-аметистовые латы, переделанные в соответствии с ее пропорциями, и сделан этот доспех был не из металла. Ее броня походила на панцирь крупного насекомого, с острыми углами и неприятными очертаниями. Она балансировала на длинных сочлененных ногах, которые заканчивались толстыми черными копытами. Белые волосы, сплетенные в длинные косы, смотрелись на ее узком черепе как львиная грива. Свет ламп блестел на золотых кольцах в ее правой ноздре.
Их обоих высоко ценил бывший командир XII миллениала, Касперос Тельмар. Как и Мерикс, Савона входила в число его наиболее доверенных подчиненных, коих он именовал Узниками Радости. Фалопсид распоряжался его егерями — по большей части мотоциклистами, чья любовь к скорости граничила с манией. За века, минувшие после смерти Тельмара на Лугганате, Фалопсид стал голосом недовольных, голосом выживших из его роты. Но истиной силой в рядах заговорщиков стала Савона, хотя она даже не была членом роты на момент основания. Тысячи планет были усеяны трупами ее соперников: она постепенно забирала власть над остатками некогда могущественной группировки.
