По моей шее пробежала дрожь, как будто кожи коснулись холодные пальцы. Смерть Агаты оставила меня в растерянности, хотя я её даже не знала.
— И слухи уже поползли, — продолжила Мэри, складывая аккуратной стопкой распечатки заказов на книги.
Порядок она любила не меньше, чем кикбоксинг.
— Что за слухи?
Она сделала гримаску, пригладила седые волосы.
— Больше всего о том, что у Агаты было тайное состояние.
— Сомневаюсь, — сказала я. — Учителю трудно разбогатеть. Перед глазами мелькнула картинка — Эрик, дающий Агате пакет с едой и чашку кофе. — А откуда взялись эти слухи?
— У людей слишком много свободного времени, — едко сказала Мэри. — Бабушка всегда говорила нам в детстве: «Если вам нечего делать, принесите кастрюлю и щётку, и я найду, чем вам заняться.
— Какая практичная женщина, — заметила я.
— Ооочень. Не выносила сплетен, — она широко ухмыльнулась. — Но её больше нет, так что скажи–ка мне, правда ли то, что я слышала о Роме.
— А что ты слышала?
Мэри огляделась и наклонилась ко мне.
— Я слышала, и не от одного человека, что она кое с кем встречается.
— Кое с кем? В смысле, с мужчиной?
— Нет, с медведем гризли, — огрызнулась она. — Конечно, с мужчиной.
— Не-а.
— Уверена?
— Абсолютно.
Кажется, Мэри была разочарована.
Я натянула шапку на уши и снова надела перчатки.
— Ну, если я тут не нужна, то я домой. До завтра.
— Хорошего вечера, — ответила Мэри. Зазвонил телефон, и она взяла трубку.
Я перекинула сумку через плечо и вышла. По парковке шёл Питер Лундгрен с парой библиотечных книг подмышкой. Он всегда как–то подавлял меня, когда мы разговаривали в библиотеке. Этот большой человек, кажется, заполнял собой всё пространство. Но я вспомнила, как бережно он вёл Агату у Эрика, и улыбнулась ему, когда мы оба оказались у подножия лестницы. Он кивнул и хотел пройти мимо меня. Я тронула его за рукав.
— Простите. Питер, не скажете, есть ли уже какие–то планы насчет похорон Агаты Шепард?
Он смахнул с песочных, доходящих до плеч волос снег. Юрист–бунтарь.
— Могу только сказать, что они будут, когда приедет её сын. Дэвид хочет заниматься всем сам.
Я кивнула.
— На следующей неделе в газете должно быть объявление.
— Спасибо.
Он был уже на середине лестницы и неизвестно, слышал ли вообще меня.
Шёл лёгкий снежок, крошечные снежинки блестели в розоватом свете уличных фонарей как маленькие звёздочки. Я направилась на Маунтин–роуд. Улица больше напоминала театральные декорации, идеальный городок с открытки. От такого мне всегда не по себе. Я не могла ничего с этим поделать. С родителями–актёрами я провела много времени в театрах, больших и малых, и понимала толк в иллюзиях и уловках. Я знала, что вещи редко на самом деле такие, какими кажутся.
