— Ладно, — Абигайль вернулась к книгам.
Я пошла в кабинет и позвонила Мэри.
— Буду через полчаса, — сказала она. — Ты отрываешь меня от кучи грязного белья, но оно не будет скучать.
Я поблагодарила её и пошла вниз, сообщить Абигайль, что Мэри на подходе. Было девять. Абигайль включила полное освещение, а я отперла дверь и начала мысленно сверяться со списком дел на это утро.
— Я разберу оставшиеся книги, — сказала Абигайль. — Кофе готов. Крепкий, как ты любишь.
— Спасибо. Я выпила всего лишь одну чашку за всё утро.
— Разве можно выпускать тебя в ничего не подозревающий мир, когда ты не выпила минимум две чашки? — поинтересовалась она, стараясь сохранять серьёзное лицо.
Я задумчиво посмотрела на неё:
— Нет.
Мы обе рассмеялись.
Лицо Абигайль снова стало серьёзным.
— Кэтлин, я не спросила. Как Руби?
— Её слегка трясло. С утра она должна была работать в магазине и решила, что пойдёт. С ней Мэгги.
— Рада, что с ней всё нормально.
Я вспомнила, как Руби стояла в переулке, сжавшись от холода, дрожа в объятиях Мэгги.
— Да, я тоже, — ответила я.
Абигайль смахнула пыль с большой настольной книги о Сахаре.
— Нет, всё–таки это несправедливо, — снова произнесла она. — Я не верю, что Агата умерла.
Позади раздался грохот. Я подскочила и резко обернулась. Там стоял пепельно–бледный Гаррисон Тейлор, рядом с ним валялась его трость.
— Гарри, всё в порядке? — спросила я.
Ему понадобилась секунда, чтобы сфокусироваться на мне.
— Эээ… да… я… я становлюсь неловким. — Он хотел взять трость, но я наклонилась и подала её. — Спасибо, дорогая, — сказал он. Я заметила, что он всё ещё бледен. Он провёл рукой по подбородку, скрюченные суставы пальцев натягивали тонкую как бумага кожу. — Я правильно расслышал, Кэтлин? — спросил он с беспокойством в голубых глазах. — Агата Шепард… умерла?
Я кивнула и положила руку ему на плечо. И была удивлена, когда он положил свою руку поверх моей.
— Мне жаль, — мягко сказала я.
— Мне тоже, — ответил старик.
Вошёл его сын.
— Вот ты где, — сказал он с ноткой раздражения. — Я вернулся к пикапу, а тебя там нет.
— Конечно, ведь я здесь, — заявил Гаррисон.
— Это я вижу, — сухо ответил Гарри–младший. — Я же сказал ждать в машине.
— Мне не шесть лет, — огрызнулся Гаррисон, — и я не хотел сидеть в машине.
Гарри раскрыл рот, чтобы сказать что–то ещё, но то ли наши лица, то ли то, как мы стояли, подсказали ему, что что–то не так.
— Что случилось? — спросил он, всё раздражение куда–то испарилось.
