Пришли в его кабинет. Он был комсоргом батальона. Обогрел меня, обласкал, покормил, помыл. Переночевали вместе, а наутро опять на автомашины и ехали до Ковеля.
Брат рассказал мне о доме, о военной службе, о своих похождениях. В г. Ковеле вновь фильтрационная проверка. Получил справку о моем пребывании в Германии. Прибыл домой и стал на учет в военкомате.
Так закончилась моя биография в проклятых застенках Германии. Началась наша биография — надо было доучиваться. Семь лет армии, будучи в армии закончил 10 классов, а служил последние годы в г. Малоярославце в железнодорожном полку и здесь же обзавелся семьей.
После демобилизации поступил на завод и одновременно начал учиться в техникуме. Закончил в 1960 г. Живу в г. Малоярославце. Дети: дочь — Людмила, сын — Виктор, внуки: Юля, Марина, Женя, Миша, Артем, Дима, Павлик, правнуки — Егорка, Сеня, Никитка и Дима.
Моему поколению выпали суровые годы войны на фронтах, в тылу и в застенках концлагерей. Пожелаю, чтобы будущим поколениям эти ужасы жизни, если это можно назвать жизнью, остались только в воспоминаниях.
Гуркина Екатерина Егоровна
1928 г.р., ур. с. Слобода Хвастовичского р-на Калужской обл., проживает в д. Степичево Малоярославецкого р-на Калужской области
Когда началась война, мне было 13 лет. И с 22 июня немцы сразу кинулись к Москве. В октябре оккупировали половину нашей страны и под Москвой застряли на два года.
В 1943 г. их выбили от Москвы. Они страшно упирались. В августе 1943 г. Калужскую область освободили, а они, гады, все наши села сожгли, урожай весь спалили, чтобы нашим войскам нечем было кормиться. Скот весь у населения стащили, свою армию кормили нашим мясом. Людей выгнали всех. Стариков, женщин и детей погнали на Брянск. Пожары пылали — страшно было видеть. В Брянске всех на платформы загнали и повезли до Витебска. В Витебске загнали в лагерь. Это был лагерь смерти. Сколько там безымянных могил наших солдат пленных — по 400 человек могила, посреди стоит крест, на кресте стоит цифра — 400 чел. А сколько там таких могил!
Проволокой колючей в несколько рядов огорожен лагерь. Когда нас загнали в лагерь, пленные последние умирали с голоду. Раненые они, им даже воды не давали. Плакали наши женщины на этих страшных могилах и говорили: «И наши сыновья и мужья здесь лежат». Фамилий никаких не было написано. Врачей, офицеров хоронили отдельно, тоже фамилий не было написано. Это был лагерь — ад, и летчиков везли со сбитых самолетов. Плотно огорожен проволокой колючей, по углам вышки с пулеметами. А кого охраняли? Пленных уложили в могилы. Женщин с детьми пригнали и стариков. Дети маленькие умирали. Таких могил в этом лагере (по 400 человек) могил пять было.
