имя коего неизменно пробуждает на его родине воспоминания о старинном гостеприимстве, изысканной роскоши и благородных увеселениях. Удивительная мелодия! Яркий символ, созданный скорее для рассудка, нежели для слуха. И что за дело произведению до того, ведают ли сами инструменты, что творят; двадцать или тридцать автоматов совместным действием порождают мысль, чуждую каждому из них в отдельности, ибо в индивидууме лишь слепой механизм; тонкий расчет, величественная гармония заключены в целом.
На берегу Невы, на краю громадной Исаакиевской площади высится конная статуя Петра I. Суровое его лицо обращено в сторону реки и, кажется, до сих пор оживляет судоходство, созданное гением основателя города. Все, что слышит ухо, все, что на великолепной этой сцене созерцает глаз, существует лишь благодаря решению того могучего ума, который повелел подняться из болот стольким пышным зданиям. На этих унылых берегах, откуда, казалось бы, сама природа изгнала всякую жизнь, заложил Петр свою столицу и создал себе подданных. Страшная его десница и поныне простерта над головами их потомков, теснящихся вокруг царственного монумента — и не постичь, глядя на эту бронзовую длань, грозит она или защищает.
По мере того как удалялась наша шлюпка, пение лодочников и беспорядочный шум города замирали. Солнце опустилось за горизонт; сквозь блестящие облака струилось мягкое сияние золотистых сумерек, неподвластное кисти художника, — нигде не видел я ничего подобного. Казалось, смешались свет и мрак, они будто сговорились образовать прозрачное покрывало и набросить его на эти поля.
Если бы небо во благости своей подарило мне одно из тех редких мгновений, когда сердце переполняется нежданным и необыкновенным счастьем; если бы жена, дети, братья, давно — и без надежды на новую встречу — разлученные со мною, вдруг пали в мои объятия, то я бы хотел — так! — я бы хотел, чтобы случилось это в одну из таких прекрасных ночей, на берегах Невы, в обществе гостеприимных русских.
Не пытаясь передать друг другу своих чувств, радостно наслаждались мы окружавшим нас восхитительным зрелищем — когда кавалер Б***, внезапно нарушив молчание, воскликнул:
— Я бы желал увидеть здесь, на этой самой лодке, где сейчас находимся мы с вами, одного из тех порочных людей, рожденных на горе обществу, одно из тех чудовищ, обременяющих землю...
— И что бы вы тогда сделали, скажите на милость? (такой вопрос разом задали его друзья).
