— Ладно, тогда кто ты? — с раздражением, уродовавшим гармоничные черты его лица, спросил мужчина.
Похоже, он был раздражён тем, что сам не смог найти правильный ответ. Что ж, нужно винить только себя.
— Меня зовут Изабелла Конрой, — с вызовом сказала я и уже собиралась уходить.
— Откуда ты? — неизвестный гость взмахнул рукой вместе с газетой. — Что делаешь в доме?
Мне очень сильно хотелось проигнорировать его и уйти, но я понимала, что таким образом поступлю невежливо по отношению к Драйзеру, ведь этот человек здесь не случайно? Поэтому я снова обернулась и беспристрастно заявила:
— Я певица из «Театра Конрой». Вся труппа остановилась в санаториуме, а доктор Арендт предложил мне пожить тут несколько дней.
— В последнее время у него так некстати появилась привычка путаться со всякими нищебродами, — презрительно заявил мужчина и снова поднял газету для чтения.
Это было уже выше моих сил. Меня много чего тянуло сейчас сделать, но потом я поняла, что таким поступком наврежу и Арендту, и себе, поэтому предпочла быстро и молча удалиться.
Действительно, мои нервны стали давать сбой. Надо попросить у доктора ещё успокоительного средства! С таким намерением я отправилась к нему в лабораторию, в которой вовсю кипела работа и куда заходить в подобные моменты посторонним людям запрещалось. О чём, конечно, я не знала.
Когда наш срок земной пройдёт
И будет разлагаться плоть,
То вспомнит ль кто-нибудь о нас
Хорошим словом хоть бы раз?
Что мы оставим за спиной —
Детей, богатство, дом пустой?
Ведь хочет каждый человек,
Чтоб его помнили вовек.
Едва я достигла лаборатории, мне в нос ударил неизвестный жгучий запах. Дверь была приоткрыта, и я без задней мысли зашла внутрь. Основное помещение пустовало, зато именно в подсобке происходило нечто бурное — оттуда доносились восторженные возгласы доктора, обращённые к Полю.
Я осторожно приблизилась и заглянула к ним в маленькую рабочую комнату без окон с длинным узким столом в центре. На нём располагалось множество неизвестных мне приборов, приспособлений и колб, соединённых друг с другом, из которых в воздух поднимался белый пар. Химический запах здесь ощущался гораздо сильнее. Арендт пристально наблюдал за бурлящей жидкостью и при этом вёл записи в толстом журнале.
— Ещё чуть-чуть, мой мальчик, — скомандовал он Полю, и тот усилил огонь под газовой конфоркой.
Я продолжала бы так стоять и наблюдать за непонятным процессом, как вдруг доктор снял колбу из замысловатой конструкции и закричал словно сумасшедший:
