Донеслись громкие возгласы одобрения и привлекли внимание Харди к множеству зрителей. Он огляделся. Окинул взором толпу, виселицу над головой. Плаху, готовую к его обезглавливанию, а затем вновь толпу — людей, собравшихся на площади, чтоб засвидетельствовать его смерть. Всех сдерживали красномундирники. Повсюду виднелись алый цвет униформы, блеск оружия, дрожавшие нервные лошади. Осужденный все-таки разглядел то, что сегодня может случиться.
Харди поднял руку и заговорил в последний раз:
— Не пейте за нас сегодня, друзья. — Голос разносился отчетливо, но тон был мрачен, и он глазел на солдат. — Забудьте о публичных домах. Идите к себе домой, а вечером уделите внимание Библии.
В знак согласия Джон Бэйрд кивнул.
Толпа безрадостно зашепталась, а шериф вновь сделал шаг вперед, вовлекая двух мужчин в финальную дискуссию. В этот раз они говорили слишком тихо. В конце концов, вызвали одного из красномундирников. Он вытащил из-за пояса нож и разрезал путы, что стягивали запястья мужчин.
Они стряхнули веревки, в последний раз обменялись взглядами и бросились в крепкие объятия друг друга. На миг Бэйрд прислонился лбом к плечу Харди, а затем они разошлись.
— Гляньте-ка на них, — усмехнулся один из стоявших рядом с Дэвидом мужчин. — Прямо парочка женщин.
Дэвид кусал щеку до тех пор, пока не ощутил привкус крови, и подавил желание повернуться к мужчине. А вот расположившейся перед ним женщине сдержаться не удалось, и она прошипела, что они были кучкой невежественных ублюдков. В ответ они велели ей закрыть рот и приобрести немного чувства юмора, что в мгновение ока превратилось в непристойные подмигивания. Дэвид на них даже не смотрел. Он пристально следил за тем, за чем было нужно: за эшафотом.
Заключенные стояли спиной к спине, две гордые, вертикальные фигуры, а выступивший вперед вешатель накинул петли на их шеи и черные колпаки на головы. В левой руке Харди держал белый носовой платок — сигнал для вешателя.
Несколько секунд они оставались в таком положении, а толпа коллективно затаила дыхание. Даже пьяницы молчали. На ощупь осужденные отыскали руки друг друга и в заключительном жесте солидарности переплели пальцы. Носовой платок упал.
Как и мужчины.
Дэвид неотрывно глядел на их соединенные руки. В первое мгновение почудилось, что они вцепились друг в друга крепче. Однако постепенно соприкосновение ослабло. Болтавшиеся ноги замерли, тела стали безвольными, руки разъединились. Души улетели. Откуда-то Дэвиду был известен точный момент, в который они перестали жить в своих телах. Они просто висели. Мертвые. Два трупа.
