. Уже под конец службы Ивана Сорокина, 26 августа 1904 г., полк получил окончательное название — 1-й Таманский генерала Безкровного полк Кубанского казачьего войска.
Сорокин заменил ушедшего «на льготу» военфельдшера 3-й сотни и с первых же дней службы показал, что учеба в Екатеринодарской школе военных фельдшеров для него не прошла понапрасну. В разгаре было лето, казаки вволю ели арбузы и дыни, при случае не брезговали молодым виноградным вином местного производства. Поэтому сходу пришлось включиться в борьбу с дизентерией и пищевыми отравлениями. Кроме того, по приказу из штаба полка сотня периодически высылала офицерские разъезды в сторону афганской границы, и нужно было находиться почти в каждом из них. Необходимо было также контролировать соблюдение санитарных норм при приготовлении пищи, особенно при пользовании казаками единственным колодцем, пресекать всякие попытки использовать воду из арыков. Стычек с разбойниками было немного, поэтому раненными приходилось заниматься редко.
Первое, что бросилось в глаза Сорокину в полку таманцев, это то, что сотни у них были составлены не постанично, а по масти лошадей. От этого их строй внешне очень выигрывал, он был строго единообразен и наряден. В составе бригады был еще 1-й Кавказский полк, состоявший из казаков-линейцев. У них тоже были хорошие лошади, но у офицеров Таманскою полка они были несравненно лучше. Весь командный состав ездил на полукровных английских или чисто текинских лошадях. Дело в том, что полк, где теперь служил Сорокин, находился поблизости от Ашхабада, губернского города Закаспийской области, где имелось скаковое поле и государственное отделение местного коневодства. По традиции им руководил офицер-кубанец. Поэтому у Таманского полка была возможность иметь отличных верховых лошадей; у личного состава 1-го Кавказского полка такой возможности не было, они ездили на разномастных и разнопородных лошадях.
Но особенно впечатлял Туркменский конный дивизион бригады. Он полностью состоял из добровольцев, текинских всадников на собственных лошадях. Вместо мундиров или черкесок они были одеты в халаты: красные, синие и зеленые. На головах — громадные курчавые папахи (тельпеки), надвинутые низко на глаза. Смуглые лица этих всадников поражали энергией, выражением решимости. Их вооружение тоже было собственным: кривая сабля (клыч), нож за длинным кушаком, обмотанным несколько раз вокруг талии. В полку им выдавали только погоны и винтовки. Такая форма одежды для текинцев была повседневной и в быту, то есть как у кубанских и терских казаков. Все всадники этого дивизиона были только на жеребцах, строгих, злых и строптивых. Кобылиц они держали лишь для приплода, ставить их под седло, ездить на кобыле для текинца было верхом позора.
