Вечер проходил на ура. Этот самец просто пожирал меня взглядом. Как же мне было трудно себя сдерживать, когда так и тянуло к этой наглой и напыщенной роже. Но его любовник очень удачно исполнял роль телохранителя. Он всячески пытался отвлечь моего собственного мужа от моей персоны. Что же, пока мне это на руку. Вот только судя по взглядам Димета, он явно что-то задумал, и всеми способами пытается отвязаться от любовника.
А потом вокруг моего друга стал крутиться Рик. Но все его попытки не увенчались успехом. Видно было, что Димет бесился от того, что не может приблизиться к объекту своей страсти, то есть ко мне. Его взгляды прожигали насквозь.
И когда Рик предпринял очередную попытку отделить от меня Стэна, то в этот раз ему это удалось, путем небольшой хитрости, очень банальной, надо сказать, всего лишь позвать его к одному из наших партнеров, то мой муженек просто светился, как начищенный самовар, а когда приблизился ко мне, то в его глазах было столько самоуверенности, что мне захотелось расхохотаться в голос.
— Вот мы и встретились снова, — с улыбкой, явно признанной соблазнить и очаровать, начал было он. Я же окинул его мимолетным взглядом и, сделав удивленное лицо, спросил:
— А мы уже встречались? — тот едва воздухом не подавился, но очень быстро взял себя в руки. Прищурившись, кивнул.
— Ну да, неделю назад на заправке. Вы забыли? — я усиленно делал вид, что честно пытаюсь вспомнить об этом незабываемом событии. В итоге, решил поинтересоваться, включив некое подобие дурачка.
— А должен был помнить? И с чего мне вас запоминать? Вы какой-то особенный? Или у вас есть что-то, чего нет у других? С какой радости я должен был вас запоминать? — пока я задавал вопросы, его глаза становились все больше, пока не стали просто огромными. У меня даже создалось впечатление, что они вот-вот вылезут из орбит.
— Но разве вы ничего не почувствовали? — принюхиваясь ко мне и блаженно закатывая глаза, переспросил он, я же в этот момент едва сдерживал себя. Рядом с ним меня начинало крутить и ломать. Тело подводило, хорошо, что брюки были не в облипочку, многое удалось скрыть. Только усилием воли я продолжал презрительно кривиться.
— Что я должен был почувствовать? — надменно поинтересовался у него. В этот момент Димет стушевался. И стал открывать и закрывать рот, словно рыба, выброшенная на берег.
— Но… Как же… Мы же… А вы… — ого, впервые такое вижу, чтобы холодный и циничный гад так себя вел, но пусть пока помучается.
