— Дважды сожмите и разожмите кулак. Разожмите, я сказал. А вы разделяете… э… чувства вашего отца касательно интеграции в Федеральных космических силах?
Квент замер:
— Какое…
— Лейтенант, вы пробыли в космосе год. Наверняка вы слышали про пангалактический договор о равноправии? Так вот, первый этап его внедрения — пилотная программа интеграции на пэка. Трем из ваших будущих коллег вчера ввели панчеловеческую сыворотку.
Квент издал нечленораздельный звук.
— Можете одеваться. — Военврач откинулся на спинку стула. — Если вы разделяете отцовские предрассудки, вам будет нелегко.
Квент взял рубашку.
— Предрассудок ли считать, что каждый должен держаться своего…
— «Хотите ли вы, чтобы жизнь вашего сына зависела от осьминога»? — ехидно процитировал военврач.
— Ну ладно, здесь он перегнул. Я ему это говорил. — Квент втиснулся в форменную рубашку. — У меня предрассудков нет. Да у меня даже есть друзья…
— Ясно, — ответил врач.
— Я рад такой возможности, — сказал Квент, направляясь к двери. — Что?
— Ваша фуражка.
— Ой, спасибо.
— Кстати, — крикнул ему в спину врач, — за вами наверняка охотятся «Галактические новости».
Квент остановился на полушаге и вскинул голову, словно испуганный лось. К нему трусил кругленький человечек. Квент стиснул зубы, свернул в боковой коридор, быстро прошел через зону «только для персонала», вбежал в грузовое депо и сунул карточку ошалевшему сторожу:
— Мой рундучок, быстро.
С рундучком в охапке он нырнул в грузопровод, не слушая несущиеся вдогонку сердитые вопли, спустился до выхода к периферийным докам и оказался на просторной сервисной площадке «Адастры», с которой сошел два часа назад.
— Вернулись на борт, лейтенант? — ухмыльнулся охранник у входной камеры.
Квент что-то буркнул и двинулся по периметру станции, таща свой рундук. Он миновал безупречные причалы «Южного Креста», «Энтерпрайза», «Сириуса», сверкающие курьерские эллинги, преодолел сектора, через которые тянулись гибкие поводки грузовых звездолетов и мелких суденышек, кабели и провода. В одном из этих секторов Квент споткнулся, чуть не упал на передвижной ленточный транспортер и поневоле выслушал, что думает о нем оператор. Наконец он оказался перед входной камерой, над которой кто-то нацарапал мелом: «ПК РОЗЕЦ». Это была узкая грязная труба. Поблизости никого не наблюдалось.
Квент поставил рундучок и прошел по трубе, стараясь не запачкать белую форму о засаленную «гармошку». Труба вывела к открытому люку. Сразу за люком была тесная кают-компания, где всюду валялись «груши» из-под напитков и пакеты.
