— Наверное, мне и правда не понять, Гарри, но я скажу тебе, что меня гложет. Я читал книги по истории. Истории Земли. Большой странный корабль, полный религиозных символов… чужая раса, очень набожная, которой отвратительны обычаи аборигенов… ничего не напоминает?
— Увы, нет, — ответил он и стер формулы с доски.
Нашей милой уютной конторе грозила не только внешняя, но и внутренняя опасность.
Мои подозрения усилились на следующий день, когда явился С’серроп в обнимку со словарем Тилли. Мы познакомились еще с одной эмоцией лебедян, хотя не сразу поняли ее значение. Поначалу мы подумали, что он болен. Он непрестанно шелестел и стрекотал насечками на суставах экзоскелета. Он сказал, что не болен. Дело было в чем-то другом.
— Это плохо, — твердил он. — Плохо! Грстно! Вы — не мгу скзать — вы так прст! Так крсив! Кч, тк плхо! КЧКЧКЧ!
Под конец он принялся лихорадочно тереть локтями о грудную клетку. Раздался пронзительный свист.
Тилли схватила его за вибрирующую руку, но он отшатнулся. Похоже, значение этого жеста было одинаковым на Терре и в системе Лебедя. С’серроп прекратил верещать и серьезно посмотрел на нас. То, что он сказал потом, смутило даже Гарри.
— Так далеко! Так похож-ж-же на з-знак!
Он раскинул руки. Мы уже знали, что так выглядит символ крылатого Великого Куколки.
— Он здесь тож-же! — воскликнул С’серроп и решительно направился по коридору в сторону парка Рок-Крик; охранник из ООН с трудом за ним поспевал.
Через два часа мы узнали, что С’серроп вынудил штат отвезти его к группе, которая была на гастролях в Мехико. Заявил, что ему нужно сказать соплеменникам что-то важное.
Посреди суматохи пришел зашифрованный сигнал от нашего человека на Луне, то есть Джорджа. Как мы и думали, начальник Тилли затаился на обратной стороне Луны в обнимку со своим взрывоопасным лингвистическим сокровищем. Он попросил одного старого приятеля в Мерсенне передать, что ему нужны данные о письменности лебедян. В конце сигнала он добавил: «Не доверяйте этим полиненасыщенным пигмеям».
— Коротышки терпеть не могут друг друга, — прокомментировала Тилли.
Разумеется, вы понимаете, что у лебедян имелась письменность, а не только картинки, которые они использовали для первого контакта, но Джордж не видел ее до отлета. Пока Тилли собирала образцы, я достал негативы исписанной ракеты, над которой трудился Джордж. Выглядели они не очень перспективно. Вы можете представить, как китаец пытается расшифровать фразу «Не высовываться» на пяти европейских языках? На каждом негативе было около пяти сотен надписей на разных языках, и некоторые выглядели совершенно невероятно.
