Псина почувствовала, как он дрожит, так что трясется машина.
— Что, снова тошнит? — спросила она.
— Нет, — ответил он и длинно, шумно блеванул.
Она придержала его за плечи. Немного погодя он обмяк, безвольно опустив голову на вытянутую руку.
— Какая гадость, — простонал он. — Мерзкая, жуткая, страшная, ужасная гадость гадость гадость ГАДОСТЬ ГАДОСТЬ…
Он застучал кулаком по дверце.
— Да я все отмою, — сказала Псина и только потом сообразила, что он не машину имеет в виду.
— Ну почему оно все никак не кончится, — прохрипел он. — Прекратили бы, и все тут. Нет сил терпеть… Не могу больше, не могу…
Псина перепугалась.
— Солнышко, все не так уж и плохо. Хоби, дружочек, успокойся, все не так уж и плохо, — повторяла она, гладя его плечо, прижимаясь мягкой грудью к спине Хоби.
Внезапно он всем телом дернулся в салон, без сил упал на Псину и пробормотал:
— Невыносимо…
— Что невыносимо?! — резко откликнулась она, рассерженная тем, что он ее напугал. — Что тебе так невыносимо? Я же терплю… Ну, в смысле, я знаю, что все вокруг гадость, но тебе-то что? Я ведь тоже в этом живу.
— Это твоя планета, — рассеянно ответил он, погруженный в непонятное отчаяние.
Псина зевнула:
— Отвезу-ка я тебя домой.
Хоби сказать было больше нечего, он сидел молча. Псина искоса взглянула на него и решила, что он успокоился. В профиль Хоби выглядел глуповато: рот его был полуоткрыт. Такое выражение лица Псине было незнакомо, она никогда прежде не видела людей, запертых в вагон для скота.
В июне Хоби окончил школу. Оценки у него были отличные. Все поняли, что он держался отчужденно из-за трагического происшествия с домработницей. Ему сочувствовали.
После окончания школы Хоби в первый и последний раз удивил родителей. Они поздравляли себя с тем, что благополучно вырастили пятого ребенка, помогли ему справиться с трудностями выпускного класса и теперь его ждет приличный университет на Восточном побережье. Хоби заявил, что поступает в Академию Военно-воздушных сил США.
Известие всех потрясло, потому что Хоби никогда не проявлял ни малейшего интереса к военному делу. Вообще его не понимал. Родители всегда считали, что люди образованные относятся к военным с неприязненной терпимостью. С чего бы вдруг их сын принял такое решение? Неужели из-за своей нестабильной мотивации?
Хоби твердо стоял на своем. Никаких тайных причин у него не было, он просто хорошенько подумал и решил, что это для него. В конце концов родители вспомнили о его детском увлечении моделями ракет. Отец, уверившись в серьезности намерений Хоби, начал выяснять, к кому из генералов лучше обратиться за советом, — в его научно-исследовательской лаборатории занимались разработками для военной промышленности. В сентябре Хоби исчез в Колорадо-Спрингс, а к Рождеству объявился в виде экстравагантно безволосого, вежливого и подтянутого незнакомца в летной форме.
