— После завтрака вызвать ко мне лейтенанта Райхдихта, лейтенанта Рейхера, Самутина, Коляду и Петренко.
— Есть, мой обер-лейтенант! — ответил Бокк и не стал задавать лишних вопросов.
За долгие годы совместной службы он хорошо изучил нрав начальника. Сегодня тот явно пребывал не в духе, поэтому услужливый ефрейтор поспешил ретироваться.
Штайн попытался сосредоточиться, но так и не смог собраться с мыслями — в голове была настоящая каша. Осторожный стук в дверь прервал его уединение. На пороге возник дежурный повар с подносом в руках, Штайн раздраженно кивнул ему. Тот просеменил к столу, аккуратно расставил тарелки, тщательно протер полотенцем приборы и затем тихо удалился. Аппетитный запах, доносившийся из-под салфеток, на какое-то время отвлек обер-лейтенанта. Его желудок глухим утробным урчанием откликнулся на эти гастрономические изыски. Он тяжело опустился на стул, расстегнул верхнюю пуговицу на кителе и смахнул рукой салфетки с блюд.
Да! Это был завтрак для истинного гурмана. Бульон из домашней курицы повар приготовил по всем правилам. Лишним подтверждением тому служили крупные капельки золотистого жира, плававшие на поверхности, и предварительно обжаренные потрошка, столь любимые им. Ну, просто настоящий куриный бульон, какой можно отведать в любом франкском локале или в приличной деревенской гостинице в Оберпфальце! В глиняном горшочке дымилось жаркое по-мюнхенски. Кухонная команда на этот раз проявила чудеса изобретательности. В наполовину разрушенной и сожженной станице, которую в течение полугода нещадно грабили горе-союзники, эти мамалыжники-румыны, где, казалось, не осталось и живого воробья, она ухитрились приготовить великолепный завтрак.
За едой то отвратительное чувство гадливой досады, появившееся после шифровки Канариса, постепенно начало сглаживаться. Раздражение и злость уступили место жесткому расчету, помноженному на профессиональную злость самоутверждения, и к началу совещания к Штайну возвратилось бодрое, прагматично-баварское состояние — он уже загорелся сложным делом. Масштабная и ответственная задача тешила самолюбие, будила азарт и делала все остальное мелким и незначительным.
Ровно в семь тридцать, ни минутой позже, ни минутой раньше, в его кабинет вошли лейтенант Райхдихт, лейтенант Рейхер и инструкторы Самутин, Коляда, Петренко. Опытные разведчики, они каким-то особым чутьем уловили, что предстоящее совещание не будет дежурным, и, скользя по Штайну взглядами, пытались прочесть, что их ожидает. Тот не стал толочь воду в ступе и сразу приступил к делу. Коротко изложил содержание шифровки адмирала Канариса и по лицам подчиненных прочитал реакцию на нее. Она оказалась более чем красноречива. Люди не хуже его понимали, что значит при нынешней обстановке на фронте выполнить подобный приказ.
