Теперь японцев в городке не стало.
По утрам мама за чаем читала газету и возбужденно говорила: «Какое безобразие! Какой позор! Симада оказался офицером генерального штаба».
У Симады до войны в городке был магазин. Там продавались лакированные шкатулки, японские столики и шелковые плоские зонтики.
Надя все чаще и чаще слышала слово «шпион». Шпионом оказывался какой-нибудь японец, имевший вывеску прачки или часовщика.
В «Ниве» была подробно описана гибель в Чемульпо крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец». И про геройский подвиг «Варяга» мальчишки уже пели песни.
По утрам Дарья приносила самовар и сообщала новости:
— Говорят, нонче какой-то город взяли японцы.
— Что вы! Что вы, Даша! — возражала мама. — И откуда только эти слухи разносятся?!
— Да какие же слухи, барыня! В порту рабочие, они лучше всяких газет всё знают. И все в точности сполняется.
А солнце между тем набирало силу и все ярче и дольше красовалось на голубом мартовском небе. С первыми, хотя и отдаленными признаками весны пробудились в сердцах людей и надежды: в Порт-Артур в марте прибыл командующий Тихоокеанским флотом Степан Осипович Макаров, любимый матросами и солдатами бесстрашный флотоводец, строитель первого в мире мощного ледокола «Ермак», трижды ходивший в арктические воды, мечтавший о завоевании Северного полюса и Северного морского пути с помощью ледоколов.
В газетах стали появляться радостные известия: Макаров укрепил крепость и внешний рейд. Попытки японцев закрыть выход из Порт-Артура в открытое море окончились неудачей. Русская эскадра нанесла японцам значительные потери в судах.
Но радость была непродолжительной. 31 марта 1904 года по искровому телеграфу передали, что жизнь любимого адмирала трагически оборвалась. «Петропавловск», эскадренный броненосец, при выходе из Порт-Артура подорвался на японской мине. И на борту «Петропавловска» в числе многих русских людей погиб и адмирал Макаров, и знаменитый русский художник Верещагин.
Утро 1 апреля выдалось хмурое. Зловещие тучи нависли, предвещая последние бураны. Екатерина Николаевна расчесывала перед зеркалом свои длинные темные косы. А Надя уже умылась и успела сбегать на кухню. Там Семен принес из сарая охапку дров, от которых сразу запахло свежестью. Стоя на коленях перед американской плитой, Семен разжигал березовые дрова берестовой трубочкой и рассказывал, что «Петропавловск» не погиб, что все это «враки первого апреля» и что Макаров спасен.
