— Дался тебе этот татарин, — Куманцов в раздражении скрипнул зубами. — Проспись уже! С‑скотина туполобая… Хм… Возможно, здесь зашифрованы географические координаты. Черная заводь? Черкасский затон?
— А если «Ч.» — это чертеж? — предположил Лаптев.
— А если «З.» — это западня? — подсказал Волгин, ненадолго приходя в ясное сознание.
Дальше они заладили наперебой, не слушая друг друга:
— А если «Р.» — это раскольник?
— Разбойник?
— Ревнивец?
— Революционный… террор?
— Сплюнь, не ровен час, накаркаешь, — поморщился статский советник. — А если «Т.» — это тюрьма?
— Может и так. Помните, Сомов испугался арестантской повозки? — юный следователь зашуршал листами черновика. — Неспроста ведь испугался. Надо бы тюрьмы проверить.
Куманцов отнял у него бумаги, скомкал и сунул в карман.
— Замаемся проверять. Много в России тюрем. Рязанская, Ростовская, Ржевская…
— Рыбинская.
— Точно, еще и эта. И кого нам искать? У заговорщиков на лбу не написано.
Чиновник по особым поручениям взъерошил свои вихры и встал в горделивую позу.
— Резвая тройка? — подмигнул он. — Сомов ведь под колесами экипажа погиб. А кто на резвых тройках ездит?
— Сотни людей. Тысячи. Тут мы никого не поймаем.
— Коне‑е‑ечно, не поймаем. Тройка‑то резвая. Хых! Хых! — пьяницу снова развезло и он глумливо захохотал.
— Тьфу, дурак…
У Куманцова уже не осталось сил, чтобы кричать. Он сидел, уставившись в стену и перекатывал в голове немногие оставшиеся варианты.
— Слушайте, Григорий Григорьевич! — воскликнул Лаптев, ухвативший промелькнувшую мысль за крыло. — Мы уверены, что это буква З, но ведь с той же вероятностью, Сомов мог написать цифру 3. А точку после нее поставил, чтоб никто не догадался. Вдруг здесь зашифровано время и место встречи? Четверг, в три. Ряды торговые.
— Гениально! Ряды — это хорошая версия. Остается узнать — какие?
— В «Листке» упоминается Апрашка.
— Но кого там искать?
— Купца Федора… Как его там? — Лаптев сверился с газетой. — Осипова.
— А вот и проверь. Сходи, побеседуй. Узнай, не захаживал ли в его лавку Сомов. Газету покажи, может торговец буквы расшифрует… Иных версий нет, а мне завтра на Фонтанку[8] ехать.
— Чижик‑пыжик, где ты был? — громко запел Волгин. — На Фонтанке водку пил!
— И хронь эту с собой забери, пускай развеется! — рявкнул статский советник.
Когда подчиненные умчались, сверкая пятками, он мрачно пробурчал:
— Не знаю, как насчет чижика… Но пыжик мне Горемыкин засадит преизрядный. Ох, ты ж…
Дверь распахнулась. На пороге, задыхаясь от бега и эмоций, возник Лаптев.
