Не замела. Даже персонал остался тем же. Всё потекло по-старому. А хозяйка не гнушалась встать за стойку, особенно в те дни, когда посетителей было много.
– Сложное дело? – стекло стукнуло о столешницу.
Заказанная бутылка, но два стакана.
– Привет! Я тут! – Агнесса шутливо помахала рукой. – Не возражаешь?
Черная волна волос спускается ниже талии, глаза – раскосые, кожа – бледнее не придумаешь.
Мы иногда пропускали с ней по рюмочке. Дальше дело не заходило. Что-то было в её смешливости и подростковых улыбках, бойком добродушии и маечках со смешными зверюшками, во вздорном, до ужаса правильном носике и серовато-голубых глазах, что-то такое холодное и древнее, четко говорящее: «Не влезай – убьёт».
– Конечно…
– В принципе, пора закрываться. Но настроения нет. Представляешь?
– Закрываться?
– Вообще ни на что. У тебя, – кивнула она в сторону бумаг, что я разложил на столике, – похоже, тоже?
– Абсолютно, – признал я. – Вот скажи, если бы ты решила кого-то убить, как бы выбирала жертву?
– Долго, – чуть подумав, ответила она неожиданно серьезно. – Сначала я бы убедилась, что это точно тот, кто нужен. Может, этот тип вообще ни при чём. Потом – понаблюдала бы. Чтобы получить максимум удовольствия от того, чтобы придушить эту дрянь. И чтобы знать, когда ударить.
– О как. Буду иметь в виду, что ты опасна, – хмыкнул в ответ. – Кто-то насыпал соли под хвост?
– Налоговики. Бесят!
– Сочувствую. За их погибель! – мы чокнулись. – Эх, не подходит твой ответ. Ну нет тут связей, не-ту-ти.
– Ты на том деле с серийным убийцей? Я слышала, как об этом говорили ребята из ваших.
– Ага.
– Мой тебе совет, крепко подумай, что будешь делать, когда его догонишь. Ходят слухи, он жертв на куски живьём рвёт.
– Ох уж эти слухи… – особенно те, что недалеки от истины.
– Расслабься, – посоветовала она.
Я заглянул в её неприличные, возмутительно серо-голубые, несмотря на разрез, азиатские глаза. Поднял взгляд в небо, где высоко за облаками плыли огоньки стратостатов.
– О чем думаешь?
– Расслабляюсь. Как ты советуешь. Переключаюсь. Думаю о другом. Вот мы сидим здесь. Бар. Белый стадион. Небоскрёбы. Лица, в которых смешалось несколько десятков национальностей… и так по всему миру. С поправками на наличие и отсутствие моря. Лондон, Новый Йорк, Париж, Сеул, Москва. Даже языки начали потихоньку сливаться… и всё же мы так далеко… воюем, не понимаем друг друга…
Меня перебил неприличный смех. Судьба у меня что ли сегодня такая – чтобы женский пол коварно надо мной ржал? Сначала кузина, теперь Агнесса. А ведь дражайшая родственница была не так уж неправа. Похоже, у меня действительно свидание.
