– Слушай, через два дома отсюда есть очень даже неплохая стоматология, – без привычного ерничества сказал он Кольке. – Ну мне что – как маленького тебя туда отвести, за ручку? Пока тебе зуб не пульпируют – легче не станет, отвечаю. Хуже – запросто, а лучше – нет.
– Не пойду, – упрямо заморгал Колька, понимая, что все равно придется это делать. – Даже не говори ничего.
– Вот ты баран упрямый, – без злобы, просто констатируя факт, сказал Герман. – Будто у тебя выбор есть. Ладно, пошли по сигаретке зыбанем, авось тебе полегчает.
Колька начал было привставать с кресла, как дверь распахнулась, и в здание вошел хмурый Ровнин.
– Герман, и ты тут? – заметил он оперативника. – Очень кстати. Давай за мной.
Герман печально вздохнул, убирая сигарету обратно в портсигар, и покорно проследовал за Олегом Георгиевичем наверх.
– Николай, тебя я тоже жду, – раздалось с лестничного пролета. – И Викторию разыщи.
Тут Кольке совсем уж заплохело. Ему и сидеть-то было невмочь, а если еще куда ехать придется – так это точно смерти подобно. Опять же – ладно, если придётся колесить по асфальту, а коли снова колдобины подмосковные подвернутся?
И так парню стало себя жалко, что он даже всхлипнул, не замечая того, что его уже с полминуты кто-то дергает за штанину.
Это был Аникушка. Он сосредоточенно теребил левую брючину Кольки, безуспешно пытаясь привлечь к себе его внимание.
– Чего тебе? – хмуро спросил у него парень, наконец-то понявший, что домовому от него что-то надо.
Аникушка, как обычно, говорить ничего не стал, но зато протянул ему мохнатую лапку, в которой что-то лежало.
– Это что? – не понял Колька.
– Сало, – пояснил Тит Титыч, который появился, по обыкновению, из стены, и сочувственно глянул на перекошенное лицо молодого человека. – Ниткой заговоренной перевязанное. Его надо на зуб положить и ждать, пока оно там растает. А нитку после проглотить.
– Жуть какая. – Кольку передернуло от брезгливости. Он сало вообще не очень жаловал, а когда оно еще и таять во рту начнет… Бррр…
– Народная медицина, – наставительно поднял указующий перст Тит Титыч. – Есть много, друг Николенька, на свете… В общем, не кочевряжься. Вон щеку твою уже набок повело, завтра так раздует, что люди на улице от тебя шарахаться будут. Куда подобное годится? Ты же как-никак страж правопорядка.
– Да? – Колька взял сливочно-желтый кусочек сала, перетянутый суровой ниткой, с ладошки домовика. – Ну если так… Слу-у-ушай, Титыч! А раз Аникушка наш такое сделал, так, может, он лучше зуб мой вылечит? Ну я слышал, что домовые в ведунстве разбираются.
