– Доказала? – почти дружелюбно уточнил Герман.
– Доказала, – вздохнула селянка. – Только вот вышло все криво да косо, погорячились мы с той Жаклин. В соседней деревне пять домов сгорело, и в наш лес я вообще полвека потом ходить боялась. Да и по сей день леший мне той поваленной березовой рощи не забыл, как видит, сразу пенять на этот давний грех начинает. Француженка в дом скорби загремела, а я силы навек лишилась. Выгорела она у меня вся, сила-то, до донышка. Вечная жизнь осталась, облик остался вот этот, – а силы нет. Так вот и живу, небушко копчу. А сейчас и вовсе в служанки к этой твари бесовской попала. А куда деваться? Она бровью поведет – и все, конец мне, истаю, как снежная баба по весне.
– Так в чем же дело? – Герман широко улыбнулся. – Помоги нам, ты же поняла, кто мы такие есть. Ведьм без нужды мы не трогаем, ты это знаешь, а вот бесовки – это другое дело. Это наш профиль. Девки-то ваши не успели начудачить, крови нет на них?
– Человечьей – пока нет, – неохотно призналась женщина и еще раз уточнила, выделив слово голосом: – Пока. Нынче, я так понимаю, появится. Повязать она их ей хочет.
– Да какой там. – Герман посмотрел на старую ведьму чуть ли не с жалостью. – Что ей эти мелочи. Человеческая жертва – первый шаг за Кромку. Сначала весенняя жертва, потом танец огня, потом…
– Ох! – женщина закрыла лицо рукой. – Она себе свиту решила из нашего ковена сварганить.
– И откупные души, – не слишком понятно для Кольки, но, видно, понятно для женщины добавил Герман. – Видать, сильная бесовка, коли она у тебя из головы мысли-то поубирала.
– Сильная, – подтвердила селянка. – Очень. Но сила солому ломит, пособлю я вам, чем смогу.
– А что остальные? – полюбопытствовал Герман, доставая из кармана сигареты. – Они к ней лепятся, или в сомнениях еще?
– Да кто как, – подумав, ответила женщина. – Молодые они еще, понимаешь?
– Я-то понимаю. – Голос Германа был непривычно жестким. – Только ведь если они захотят ее защищать, тут не до церемоний будет.
– Так твое дело такое, – обречённо произнесла женщина. – Да и мы порядок знаем.
– Где ритуал проводить будут? – требовательно спросил оперативник. – Сколько всего ведьм в ковене? Где парня прячут? Почему именно его для жертвы выбрали?
– Завалил-то вопросами, завалил, что твои сани сеном, – проворчала бывшая ведьма, пожевала губами, но потихоньку, помаленьку рассказала напарникам, что к чему.
Оказывается, парень этот, Валера, тот, что сын большого человека, да и сам этот большой человек, по крови наследники могучего бесогона из ближников митрополита Филиппа, который еще аж во времена Ивана Васильевича Грозного сильно проредил колдовской мир Руси. Он и бесовок на чистую воду выводил, и колдунов жег нещадно, и всем остальным представителям отечественной нечисти веселую жизнь устраивал. Его сын, а после и внук, промышляли тем же, но всему выходят сроки, и семейная профессия в какой-то момент сошла на нет, а еще через пару поколений потомки о славных делах прапрадеда уже и не помнили.
