– Я – и случайные знакомства? – возмутилась Вика. – Ну, Олег Георгиевич, от вас я такого не ожидала!
Колька же молча кивнул, поморщившись – зуб вроде притих под противно расплывшимся салом, но после мотания головой снова дал о себе знать.
– Так, теперь по делу. – Ровнин щелкнул пальцами. – Призраки?
– Несомненно. – Пал Палыч снова постучал по карте пальцем. – «Как вы яхту назовете…». Они пришли туда, куда их подманили, и заняли дом, который им отдали.
Колька непонимающе посмотрел на опытного оперативника.
– Видишь ли, приятель, – верно расценил его взгляд Пал Палыч. – Существа с той стороны охотно берут все, что им предлагают. А тут им предложили целый город. «Город из прошлого». Им дали понять, что это их собственность. Прошлое – это их епархия, и поскольку город, по сути, не принадлежит этому времени, то они пришли и заняли его, так сказать, явочным порядком. И склонны теперь считать, что все, что есть в этом городе, тоже их собственность. При этом самое скверное то, что данное утверждение где-то на самом деле правда.
– Но это же не так? – Колька потер лоб – осознать некоторые вещи сходу ему было все-таки сложновато. – Как же это всё их?
– Есть законы людские, тварные, а есть и другие, не распространяющиеся на материальную сторону жизни, – замысловато ответил ему оперативник. – Ладно. Девчонка, наверное, еще жива, надо ехать. Остальных они уже наверняка выпили досуха, а эту попробуем вытащить.
– Герман, про договор не забудь, – приказал Ровнин. – Нам дальнейшие осложнения ни к чему. Под ноготь их там. Вика, Коля – вы с ним.
– Герман? – вопросительно поднял брови Пал Палыч. – А я?
– А ты мне здесь нужен, – тоном, не терпящим возражений, заявил Ровнин. – Покумекаем, что нам дальше с этой парочкой делать, не нравятся мне они. Да, вот еще что. Как закончите – Николая к врачу сопроводите. На него смотреть больно, у меня самого под коронкой заныло. Если будет сопротивляться – в наручники его.
Москва улыбалась всем своей майской красотой. Свежая листва деревьев на бульварах, еще не успевшая запачкаться в пыли, била в глаза своей бешеной зеленью, воздух одуряюще пах весной и асфальтом, смешиваясь в особенный коктейль, носящий название «Запах Большого Города».
– Люблю Москву поздней весной, – толковал Герман Кольке, который держался за щеку. – Девчонки от нее дуреют и напоказ выставляют все, что зимой под шубами было скрыто, люди улыбаются, опять же – отпуск на носу.
– Кто о чем, а вшивый о бане, – недовольно подала голос Вика из глубины салона микроавтобуса. – Ты старый и некрасивый, на тебя юные девушки уже не смотрят.
