Около правления его окружили. Тут и Нинка Богданова, и Рюмахин, и Поляков, и даже Андрей. Был на переправе — проверял, вышел ли с утра на паром Ферапонт. О, да тут еще Тесов, Игнашов.
— Богданова, какой институт? Зоотехнический?
— Есть сельскохозяйственный — зоотехнический факультет. Пиши.
— А ты, Андрей, еще не уподобился Полякову? По-прежнему педагогический?
— Давай и меня…
— Поляков! Ты куда?
— Биологический…
— Как так — биологический? Ты же хотел в институт механизации сельского хозяйства.
— Ребята, генетика призвана совершить революцию в сельском хозяйстве. А кадров генетиков — кот наплакал.
— Илька, в последний раз тебе разрешаем менять специальность, — говорит Игорь, записывая Полякова, и поворачивается к Игнашову. — А ты, Юрий?
— Отказываюсь.
— Почему?
— Считаю, что учиться заочно — все равно что пить чай не внакладку да и не вприкуску, а вприглядку.
— Смешно, конечно, даже остроумно, — сказал Андрей, — а в общем-то, бесполезная игра словами…
— Ему видней, — не стал спорить Игорь, и против фамилии Игнашова написал: «Отказался»…
На крыльцо вышел Русаков. Подозвал Игнашова.
— Поедешь в город за комбикормами. Только смотри, никаких кино. Разрешаю заглянуть на часок к тетке. Понятно?
— Есть заглянуть в кино на часок.
— Да не в кино, а к тетке.
— Иван Трофимович, ведь вам все равно.
— Твоей тетке не все равно.
— Ничего. Она достаточно осведомлена, что ее племянник жив и здоров. Я же у нее был вчера.
— Ладно, один сеанс разрешаю — дневной, конечно. Возвращение не позже шестнадцати ноль-ноль. А в помощь для погрузки возьмешь Рюмахина. Вот и доверенность. Собственно, это чистый бланк с подписью и печатью. Сам заполнишь.
— А почему я должен?
— Неизвестно, где комбикорма. В субботу они были на станции, но их могли переслать на склад заготконторы или в межрайонную базу. Понятно?
— Все будет сделано.
— Бери Рюмахина — и в гараж.
Когда Игнашов с Рюмахиным ушли, у крыльца правления появился заведующий птицефермой Еремей Еремеевич, или, как его в шутку звали в Больших Пустошах, Еремей Курицын.
— Где Богданова?
— Я здесь, — тихо ответила Нина.
— Ты зачем от цыплятника ключи унесла? Кто тебе разрешил?
— Я сама взяла.
— Сама? Ты что из себя понимаешь? И как я должен тебя понимать? — рассвирепел Еремей Еремеевич. — Положи ключи!
— Я ключи вам не отдам, — сказала Нина еще тише, но с таким упрямством в голосе, что Игорь даже удивился: да Нинка ли так разговаривает? А Богданова твердила свое: — Ключи не дам.
