Лето без каникул | страница 35

— Тихо было, молчание, — рассмеялся Рудаков. — Как и полагается встречать начальство.

— Которое в цыплятнике ни разу не было.

— И это они тебе сказали? — с неподдельным удивлением спросил Русаков. — Ну, знаешь ли, Нина, теперь я понимаю Еремеева. Ты опасный человек. Сегодня цыплята на меня нажалуются, потом коровы, овцы. Ты, может быть, их тоже понимаешь?

— А как же: только больше цыплят и кур.

Когда Русаков вернулся к машине, Кочергин спросил:

— Нашли Богданову?

— В цыплятнике будет работать. Понимающая девка. — Русаков громко рассмеялся… — Да я таких храбрых еще не видел. Сама, правда, невеличка, но дела не боится. Она, погодите, всем вам нос утрет.

— А меня куда пошлете? — спросил Андрей.

— Для тебя, брат, у меня много должностей. Выбирай любую. Счетоводом в бухгалтерию хочешь? Вижу по лицу — не хочешь. Ну, а если весовщиком на молотилку? Тоже не хочешь? Слушай, Андрей, может, пойдешь сменщиком Ферапонта на паром? Он ведь какой, Ферапонт? Выпьет — не дозовешься, заснет — не добудишься. Согласен? Там сила должна быть в руках, а ходить много не надо. Но зато как приобретем к парому моторку, место машиниста твое.

— Бери, Андрюшка, — посоветовал Игорь.

— Летом у мотора на пароме, а зимой на току, — добавил Русаков. — Очень хорошо.

Они отвезли Кочергина к переправе, а оттуда взяли напрямик в поле.

Вышли из машины, присели на край дороги. Русаков вздохнул облегченно.

— Как будто всех распределил. Остался ты, Игорь. Жди тут. Будешь работать пахарем с Игнатом Романовым. Конечно, лучше бы с весны. Припоздали вы немного. Ну да ничего. Все лето впереди. Первое лето без каникул.

Да, без каникул. И видно было — Русаков доволен этим утром, ребятами, поездкой по бригадам. И сказал, подмигнув Игорю:

— А здорово вы меня защитили. Спасибо, конечно… Но не посмели бы браконьеры. Вот ежели бы их было человек сто, да кругом потемки — тогда растоптали бы… Браконьер — он труслив.

— А Васька Про́цент особенно, — добавил Игорь.

— Взошел на деревенской закваске в городской теткиной квартире. — Русаков прищурился, посмотрел вдаль и неожиданно проговорил: — А знаешь, Игорь, о чем я часто думаю? Когда же, наконец, настанет время тяги к земле? Чтобы каждый про себя думал: ничто так не накормит, как земля. Будет хлеб — будет все! Эх, разучились люди ценить то, что имеет самую большую цену в жизни. И так скажу: все, кто ушел из деревни, наши должники. А как же иначе? Ушел-то из колхоза ушел, а ведь хлеб есть не перестал. А сколько ты за хлеб платишь? По твоим заработкам ты два пуда хлеба в день потребляешь. Вот и поплачивай! Время пришло такое. Пора платежей!