Печаль посмотрела на Шарона, тот с каменным лицом кивнул.
— Посол Раннона знает, что вы нашли потерянного ребенка? — спросила Печаль.
— Нет, — ответил твердо Веспус. — Посол Мира ничего не знала. Маленький круг знал до этого утра по приказу Мелисии. Она не хотела вреда для Миры. Мире сообщили этим утром, как и тем, кто сопровождал нас к мосту, незадолго до отбытия.
— Почему ее там не было? — спросила Печаль. Раньше Мира всегда посещала церемонию, оставаясь на риллянской стороне.
— Ее попросили не приходить.
Тон Шарона был ледяным:
— Вы запретили послу Раннона прибыть на церемонию поминовения?
— Не будем сейчас об этом, — Печаль молила Шарона взглядом, он хмуро кивнул. — Я все еще не понимаю, почему вы не сообщили нам, когда убедились, — сказала она Веспусу.
— Причин много, — сказал Веспус. — Во-первых, практическая сторона. Мы сказали бы, что нашли мальчика, едва понимающего слово на раннонском, которого никогда не стригли, который не носил обувь в жизни, но считаем его потерянным сыном канцлера? И вы бы готовили комнаты? Он не мог читать, у него не было образования. Он дрожал сначала только от того, что с ним в комнате были Белисс, Афора и я. И ситуация с вашим отцом… Стоило показать Мэла отцу, учитывая его… кхм, сложности?
Печали не понравилась его пауза. Ей не нравилось, что так он намекнул, что знал, что за сложности там были.
— Не нужно было сообщать моему отцу. Вы могли сообщить моей бабушке, пока она была жива. Или лорду Дэю. Или даже мне.
— Я этого не хотел, — вдруг сказал Мэл, привлекая к себе их внимание. — Когда мне сказали, кто я, я решил, что не хотел быть Мэлом из Раннона.
Печаль вдохнула.
— Тогда кем ты хотел быть? Как тебя звали? Женщина, Белисс. Она тебя как-то должна была звать.
— Ир биши. Она звала меня Ир биши.
— Это значит «тот, кого обнаружили». Или найденыш, — сказал Расмус ледяным тоном. — Это не имя.
— Я этого не знал, — рявкнул Мэл, взгляд помрачнел. — Для меня это было именем, пока мне не сказали иначе.
Расмус не ответил.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — Мэл посмотрел на Печаль еще раз, — потому что так я ощущал себя два года назад. Весь мой мир перевернулся, все, что я считал настоящим, пропало. Я злился и не хотел, чтобы это было правдой.
Она уставилась на него.
— Что изменилось? — тихо спросила она. На миг показалось, что остальные в комнате пропали, не было слышно ни вдоха, ни шепота. Печаль ждала ответа, ее сердце яростно колотилось, хотя она не знала почему.
