Одно дело, если бы она была похожа на обычную маму, но мать Пейдж из тех мам, вслед которым поворачиваются головы, где бы они не проходили. Темноволосая, голубоглазая и стройная, она более взрослая версия моей девушки. И даже не старая. Она родила Пейдж, когда ей было двадцать один, а это значит, что ей сейчас нет и сорока. Моей маме было сорок три, когда у неё родился я. Поздний ребёнок.
— Пейдж в своей комнате. Она себя нехорошо чувствует, но ты можешь подняться.
— Спасибо, миссис Николс.
Она безмятежно смеётся.
— Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты называл меня Морин? Ты же часть нашей семьи.
Господи, она даже половины не знает.
Но я ни к кому из родителей моих друзей не обращаюсь по имени. Мои родители меня так воспитали, а от старых привычек трудно отказаться. Я только киваю её улыбающемуся лицу и отправляюсь наверх.
Ещё она единственная мать знакомая мне, которая не имеет проблем с тем, чтобы её дочь оставалась наедине в комнате со своим парнем. Но Пейдж как-то сказала мне, что её мать всегда была реалисткой, когда дело доходит до секса и всякого такого. Она поощряла воздержание, но, тем не менее, хотела, чтобы Пейдж была готова и защищена. Знание — сила, и так далее.
Ага, точно. Посмотрите-ка к чему это привело её дочь. Она залетела в восемнадцать.
Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт.
Я решительно стучу в дверь Пейдж, прежде чем войти внутрь, где нахожу её лежащей лицом в кровать.
Вздрогнув, она спешно убирает полотенце со лба, откинув его на прикроватную тумбу, и поднимается на локтях.
— Мне казалось, ты сказал, что приедешь не раньше обеда.
— Сестра приехала домой пораньше и забрала Тесс с Дагом на занятия по плаванию, поэтому мне не пришлось оставаться. — Я придвигаюсь к кровати. Обычно мои мысли заняты только тем, как бы присоединиться к ней и немного пошалить. Теперь же, всё о чём я могу думать, это то, как эти шалости повергли нас в такой хаос. Ведь так оно и есть. Один сплошной гигантский хаос.
— Почему ты тогда не позвонил и не сказал? — интересуется она чуть хрипло.
Понятия не имея, разозлит ли её или заставит плакать «Не знаю», я ничего не произношу и занимаю место рядом с ней на кровати. Она поднимается в сидячее положение. Длинные волосы запутались, на лице нет макияжа — хотя Пейдж и не часто красилась. Но сегодня она необычайно бледна.
— Как ты себя чувствуешь? — вместо этого спрашиваю я. — Твоя мама сказала, что тебе нехорошо.
— Не очень, — признаётся она, поморщившись.
