Не с тех ли самых крымских пор моя фотофобия? Тем более в эпоху цветных фотографий, окрас на которых лет через двадцать потускнеет, сойдет на нет. Предпочитаю сетчатку глаза. Точность гарантирована, никакой ретуши. А каньоны, те вообще не фотогеничны. Особенно мой любимый — Сион. С час я карабкаюсь там на скалу по имени Вершина для приземления ангелов, но вместо обещанных ангелов застаю группу дымящих туристов:
— Единственное место в Америке, где не запрещено курить, — говорит один, затягиваясь.
Как оказалось, австриец.
— Только не спрашивайте про кенгуру, — смеется он. — Стоит сказать, что из Австрии, американы обязательно спрашивают про кенгуру.
— Здесь меня хвалят за неплохой английский, — говорит парень, действительно, из Австралии. — Однажды попросили сказать несколько фраз на родном языке, чтобы узнать, как звучит.
— А меня, когда сказала, что из Рима, спросили, какой это штат.
Парню в Большом Каньоне еще повезло. В отличие от айпетринского, который все еще летит в свою смерть, — жив остался. Только ногу сломал. Вот я и тащусь назад — за подмогой. По пути читаю наскальное объявление: вызов вертолета в случае несчастного случая обойдется пострадавшему в $2000.
Природа здесь — мир без параллелей и аналогий. Разве что молоко слегка горчит от той же полыни, которая кругом, напоминая коктебельское. А так — будто в ботаническом саду или зоопарке. Слово beautiful я бы выбросил из лексикона природных эпитетов — ничего не выражает, не отражает, не обнажает. Ширма перед живым природным чудом.
Вот они — коралловые и снежно-белые пески с гремучими змеями, скорпионами и кактусами, ростом в шестиэтажный дом, в котором живу в Нью-Йорке. Кактус для меня — в глиняном горшке на подоконнике, а тут он — высоченное дерево, совы вьют в нем гнезда.
Или мачтовая сосна пондероза с темно-зелеными иглами длиной в полметра!
Под теми же именами фигурируют иные существа. Рябая, как форель, белка так и скачет голодной среди туристов из-за грозной надписи: штраф $5000 за кормежку. Черный заяц по имени Джек. И еще один заяц, точнее, кролик — джекалоп. Тот и вовсе невидаль, игра природы: кролик с оленьими рожками. Помесь дикого кролика и вымершей карликовой антилопы. Место ему в «Бестиарии» Борхеса — среди гарпий, химер, сфинксов, кентавров, драконов, единорогов, минотавров, валькирий и прочих вымышленных существ. А он живьем таится в здешних пустынях, умудряясь почти не попадаться на глаза человеку.
