Ультима | страница 98



– Элизабет Тирлинк. Кажется, мы с вами встречались. – Я протянула ему руку, но он наклонился и идеально исполнил поцелуй в обе щеки, умудрившись не коснуться меня.

На самом деле мы с ним, конечно, не встречались, но Иглзу на это было ровным счетом наплевать. Аукционный дом выписал его из Нью-Йорка, после того как Иглз провел несколько сезонов аукционов с рекордными продажами для компании, которую мы всегда называли «другим местом». В статье в журнале «Вог» говорилось, что для него характерно уникально бездумное сочетание элитного шика и делового стиля. Он красовался на главной странице сайта Mr Porter, встречался с достаточно знаменитыми актрисами, чтобы попасть на страницы журнала «Жара», и имел два миллиона подписчиков в «Инстаграме». Мне стало почти жалко Руперта. Иглз наверняка полный мудак, но меня бы это не остановило.

– Итак, теперь Чарли с нами, – процедил Руперт, многозначительно поглядывая на часы, – и мы можем начинать.

– Прости, Рупс, – с небрежной наглостью покачал головой Чарльз. – У меня ланч в «Изабель». Сам понимаешь. – Он подмигнул мне с таким видом, будто мы с ним – банда.

Руперт подошел к двери и хлопнул в ладоши:

– Народ! Давайте собираться! Это Элизабет Тирлинк из «Джентилески». И я очень надеюсь, то есть мы все очень надеемся, что она привезла нам Гогена!

Сотрудники отдела стали заходить в кабинет Руперта, а я открыла свой ноутбук, отметив, что Пандоры среди них не было. Все уже устроились на местах и умолкли, но я еще немного выдержала паузу, чтобы подогреть их нетерпение. Чарльз читал сообщения с телефона, прислонившись к стене.

– Готовы? Благодарю вас! Итак, я владею независимой галереей в Венеции. В прошлом году я проводила экспертизу архивных полотен банка «Сосьете мутуале» в Палермо, и эта картина привлекла мое внимание. – Я вывела на экран первый слайд презентации, непритязательный снимок, который мы сделали вместе с Ли, – наша картина на белом фоне. Все собравшиеся подались вперед, даже Чарльз. – Я сразу же отметила, что…

Я не стала подробно описывать свою радость в тот момент, когда с восторгом поняла, что передо мной – потенциальный шедевр. Такие истории годятся для любителей или для пресс-релизов. Здесь собрались профессионалы, которых интересуют мельчайшие подробности нашего дела, не более того. Четко, практично, бесстрастно – вот как мне стоило вести себя в этом окружении.

Поэтому я сразу перешла к истории полотна, своему расследованию, провенансу. Обрисовала работу, которую проделала Марианджела, добавив, что она работает в той же технике снятия лака, которую использовал Музей Гетти в Нью-Йорке при экспертизе «Королевского конца» Гогена. Все вежливо рассмеялись, услышав историю о томатном соусе, с умным видом покивали, когда я говорила о дендрохронологической экспертизе. Я рассказала об анализе состава красок, о корреляции с творческим процессом Гогена. Не запинаясь, четко, уверенно – все, как я мечтала когда-то давно, работая в этом самом здании. Я мечтала выступать перед этими людьми, чтобы они внимательно и с уважением слушали то, что я говорю. Глядя на их лица, я наблюдала за их реакцией, смотрела, как их надежда постепенно превращается в веру, как в них возникает страсть, самый важный элемент любого дела, потребность поклонников искусства верить. На последнем слайде моей презентации была цитата самого Гогена: