Каковы мои шансы? Такое ощущение, что последние пять лет я постоянно задавалась этим вопросом. Если я откажусь от всех запланированных Анджеликой мероприятий, это будет выглядеть странно и подозрительно. Я потратила много времени на то, чтобы похоронить Джудит. Я не очень походила на нее внешне, совсем по-другому разговаривала, поэтому, если моя дорогая мамаша не станет разевать рот, шансы, можно сказать, вполне себе неплохие. У Анджелики на меня нет ничего, кроме случайного внешнего сходства, тем более история со шрамом, кажется, сыграла мне на руку. Мне не оставалось ничего, кроме как сохранять видимость спокойствия.
На несколько секунд я прикрыла глаза, чтобы успокоиться. Потом встала, включила свет и открыла каталог. «Девушке с веером II» была посвящена целая страница в центре, а вторую страницу этого разворота занимала другая «звездная» картина: «Пересечение» де Кунинга. Абстрактное полотно казалось скучным и неинтересным рядом с сияющими красками Ли, хотя фотография не могла передать все тонкости оттенков, малейшие переходы глубины. Я поглаживала страницу кончиками пальцев, словно гадалка Таро, все сильнее и быстрее, до тех пор, пока наконец ноготь не порвал плотную бумагу в нижнем левом углу, там, где платье натурщицы сливается с рамой. Неожиданно я вспомнила о том, что произошло в Эссене: Ли изогнулся, пытаясь сделать снимок самого края полотна, и тут к нам привязалась эта чертова карлица! Я аж подскочила! Маккензи Пратт! Анджелика упомянула картину Мориса Утрилло. Коллекция Пратт состояла в основном из импрессионистов и постимпрессионистов. Очень медленно, одну за другой, я стала перелистывать страницы, внезапно вспотевшие пальцы оставляли следы на широких светлых полях. Обнаружила Утрилло – довольно заурядная работа, одна из его бесчисленных уличных сцен с Монмартра. Я прекрасно знала, кто продавец, но заставила себя прочитать имя. «Из коллекции миссис Маккензи С. Пратт». «С» – сука, стерва, саботажница! Маккензи выставляет картину на аукцион, значит она в городе. Я прекрасно знала, что едва заметный след от моего ногтя на репродукции остался именно в самом уязвимом месте нашего Гогена. Живописная манера. Единственное, в чем я сомневалась. Эксперты «Британских картин» внимания не обратили, воспринимая живописную манеру целостно, потому что видели то, что хотели увидеть. Но если у нашей картины и был недостаток, то это он. Просто ожидает диссидента, человека, который не хочет нам верить. Маккензи явно дала нам понять, что ненавидит Гогена. К тому же она видела нас в Эссене.
