Зубр живо достал последнее донесение Марии, передал краевому проводнику. Хмурый сразу прочитал его, погладил мясистый подбородок, восхищенно говоря:
— Ну что за баба, прелесть! Жалко будет потерять… А потеряем, ей-богу, горячая больно для такого участка. Вот что давай сделаем. Освобождай Артистку от прежних дел и всяких поручений, сократи круг связей — затаскали мы ее всякой всячиной. Пусть она занимается войсковыми делами и управлением безпеки, прежде всего этим Стройным — он, подполковник, верховодит всем против нас, — на рожон лезть запрети, на рынке чтоб избегала болтаться, пусть забудет его.
— У нас с вами одинаковые мысли насчет рынка, я ей говорил то же самое, — подметил Зубр.
— Надо не говорить, а требовать.
— Мои люди знают: чем вежливее я прошу что-либо сделать, тем строже потребую за исполнение.
— Ни к чему нам разнообразие деликатности, она длинна и расплывчата. Нам сподручнее жесткая краткость. И ты, по-моему, ею всегда пользовался.
— Точно так, — согласно кивнул Зубр.
— Что же ты речами зря время отнимаешь, от Сморчка научился?.. Не одобрил я твое жительство у него с Совой, чуть было тебя там мои не подцепили с ним.
Зубр поспешил окольно выразить свою непричастность к «преступлению» Совы, сказал:
— В схроне у Бибы я его чуть не пришиб за язык, не пришлось бы мне пырять его вчера на поляне.
— Ловко ты управляешься с этим, говорят, чик — и готов, — с оживлением похвалил Хмурый, умевший с невообразимой процедурой лишать жертву жизни. Что там Зубр перед ним! Он мог руками разорвать грудь обреченного и достать бьющееся сердце или казнить «облегченно», сдавливая руками шею и ломая позвонки.
Хмурый спросил:
— За какой «за язык», о чем ты не договорил?
— Да стоит ли, Сова болтал, его уже нет.
— Не тяни, время дорого, — закурил Хмурый папиросу.
— Повторять неловко, ну… что вы приблизили Артистку, покровительствуете ей и так далее.
Глаза Хмурого повеселели. А ответ и вовсе ошарашил Зубра:
— Опасно наблюдательный был твой Сова. И эсбист, видать, толковый. Может быть, зря его кокнули. Я бы с ним хорошо погутарил, откуда ему известно о том, о чем я ни с кем не говорил. Глядишь, он бы мне и о тебе, Зубр, и о Рыси, и об Угаре — о всех, понимаешь, тайну раскрыл. Рысь у меня не обладает такими данными. А доложи он мне то, что ты сказал… Ну да ладно, с Артисткой поработай сам, научи и потребуй от моего имени, если своего авторитета недостает, чтобы осторожней была. Я ее потом продвину, — улыбнулся он, — чтоб под рукой была.
