Нет, не мог Хмурый забыть этих услуг, думал Зубр, надеясь, что тот не даст его в обиду. Как-никак он знал и уважал его отца, главу лесного благочиния — церковного лесного округа, который призывал соотечественников к беспощадной борьбе против Советов. В последнее он больше вкладывал личную утрату — благословленные им на борьбу против своего народа четверо его сыновей погибли. И лишь пятый, старший, уцелел, как он говорил, под его тайной молитвой. Сам же духовный пастырь, без устали подымая дух разваливающегося бандитского сброда, бесславно погиб от руки своего служки, всадившего в него нож с целью грабежа.
Зубр ездил с Хмурым на похороны, скорбел вместе с ним, и этот факт показался ему сейчас очень значимым.
Напрасно Зубр взбудоражил себя мнительным подозрением, зря посетовал на невнимание к себе: не успел он уснуть, как его подняли и со всей учтивостью проводили в соседний дом. Хмурый встретил его в прихожей, не выказав ни малой доли неприязни или какого-то недовольства. Обритый наголо, без бороды и усов, с моложаво-гладким лицом, он показался Зубру каким-то чужим, подмененным. Издалека, видать, шел, коли начисто изменил внешность. Правда, остались неизменными постоянно шевелящиеся лохматые брови. Они принадлежали ему, Хмурому.
После обычного приветствия они даже обнялись. Но как раз это-то обстоятельство и подсказало Зубру держать ухо востро. Не обнимались прежде. Нет ли тут подвоха? Ох уж эта его мнительность…
Быстро перешли к делу. Зубр дал информацию о наличных силах, среди которых Хмурый похвально выделил банду Кушака.
— Численность ты мне зря преувеличиваешь, фактуру твою я по прошлому году знаю, — не дослушал отчет Хмурый. — Вяло на «черную тропу» вышел, один Кушак у тебя действует, он хозяин своего тэрена, да замухрышка еще проявил себя, Гном… Но это все детали. Скажи, Зубр, как твое мнение насчет того, что противу нас враг стал активнее вести борьбу: чекисты на пятки наступают, «ястребки» в каждом селе готовы огнем встретить…
— Ожесточают борьбу с нами. Ничего хорошего не сулят новости. Мы же не можем на удар ощутимым ударом…
— Должны! И для этого я тебя позвал. Но убеждаюсь по твоему сомнению, нет в тебе решимости драться за троих.
— Напрасно, друже Хмурый, у меня злости хватит на десятерых, она покрепче всякой решимости. Вы только скажите, участить террористические акты или как?
— Слушай внимательно, Зубр. Наш противник стал опаснее. У него и активность проявилась больше, мы это уже чувствуем. Но они ведут пока что вроде разведку без боя. Угара, к примеру, загоняли, луцкую агентуру колупнули, до врачей — нашего медицинского нерва — добрались. Они к лету разойдутся так, что и укрыться негде станет. Нам надо четче отработать связь и вовремя отходить от ударов. Прежде всего займись этим. И подразделением противника под Луцком. Поручи его Артистке, она всюду проникнуть сможет. Только, чур, предупреди ее самолично, чтобы выкрутасы базарные прекратила, строго предупреди от моего имени, что она может завалить себя, прежде всего себя, и других.
