— Работать заставь, мало ли дела.
— Когда ты, ушлятина-дьяк, поумнеешь? — кольнул Хрисанфа обидным Рысь. — Нам с тобой надо смотреть, как бы не пришиб нас самих до смерти этот Цыган. Вот что на сей момент важно.
Остаток ночи и весь день Шпигарь метался по камере. Он последними словами клял чекистов и самого себя, громыхал кулаками по двери, падал на койку, рыдал и матерился. К вечеру стал умолкать, попросил пить. Кружку с водой взял, а к миске с супом и к хлебу не притронулся, но и не швырнул, как это сделал утром и в обед.
Узнав о переменах в поведении арестованного, Киричук распорядился привести его и позвал Проскуру с Чуриным поприсутствовать при беседе.
Шпигарь вошел в кабинет уверенной походкой, не дожидаясь приглашения, сел на стул в углу и стал разглаживать бороду. По внешнему виду и по тому, как арестованный с любопытством смотрел на присутствующих, Киричук понял, что в нем произошел явный надлом и пришло заметное успокоение. С чего бы это?
Василий Васильевич решил, что буйство Шпигаря утихомирила какая-то задумка, не иначе. И за ним надо смотреть не в оба, а во все четыре. Чем-то выдаст себя, переиграет. Не первый он такой.
— Я не привык называть людей по кличкам, — тихо начал Киричук. — Как ваше отчество, Игнат?
К удивлению, Шпигарь без промедления ответил:
— Игнат Фадеевич.
— Так вот, Игнат Фадеевич, сколько времени вы знакомы с Угаром, что знаете о нем?
Смотря, не моргнув, на Киричука, Шпигарь ответил:
— Я вам скажу… Но вы мне — прежде: где Угар, дался ли он вам?
— Нет, Игнат Фадеевич, врать не стану, упустили мы опять Угара, скользкий он человек.
— Толковый мужик…
— Насчет толкового не знаю и сомневаюсь, а хитрости в нем хватает, в этом я сегодня убедился. Накрыли мы его по вашему адресу у тетки Христы, с ним еще двое были.
— Где же Угар?
— Погулять дали ему, нам пока так выгодней. Вы тоже действуете, как вам выгоднее.
— Это само собой.
— Хитрить с вами, Игнат Фадеевич, мы не собираемся, в свою веру обращать — тоже. Поймете сами бессмысленность, противонародность своих деяний — будет хорошо, значит, убережете от погибели еще кое-кого. Вышедших с повинной мы не караем. Примеры у вас самих есть, слово свое мы держим. У нас твердое, неизменное правило: люди, все без исключения, должны верить слову Советской власти. В этом наша сила. Не поймете нас, не сложите оружия, уничтожим.
— Кто сильнее, тот прав.
— В итоге — да, — согласился Киричук.
— Как его разглядеть, итог-то? — принял словесный вызов Шпигарь. — Ваши партизаны вовсе в труднейшую пору дрались с немцами в глубинке, за тыщу верст от фронта.
