Сашу, конечно, интересует, как погиб его отец. Но Иван Алексеевич и сам толком ничего не мог рассказать. Ушли в разведку… Обратно приполз один только боец, и тот тяжело раненный. Накрыли их минометным огнем, вот и все, что известно…
— Саша, я тебе тут консервов привез, — Иван Алексеевич быстро развернул пакет, — из Германии… Мясные и рыбные…
— Подарок? — Саша встрепенулся. — Неужели из самой Германии тащили?
— Из города Берлина, — сказал Иван Алексеевич.
— Здорово! — Саша с интересом разглядывал яркие этикетки. — Спасибо!
Снова они помолчали: тема была исчерпана.
— Товарищ майор, — сказал Саша, — я хочу у вас попросить совета. Я сейчас учусь на печатника, специальность, конечно, хорошая, но вот с общим образованием что делать — не знаю. Я восемь классов закончил, идти мне на вечернее или на заочное?
Иван Алексеевич задумался. Это уже было конкретное дело, да еще такое, которое его самого интересовало.
— По-моему, на вечернее. Тут, знаешь, втягиваешься, в группе легче, ну а заочный лучше для меня.
— А вам много осталось? — спросил Саша.
— Мне-то? По крайней мере пять лет академии. Да я в этом году и не рискну. Что знал, то все надо сначала…
— Ну, чем меньше перерыв, тем лучше, — категорически заявил Саша.
— Вот как! Ты думаешь?
— И я, и все мы… Так сказала Екатерина Григорьевна.
— А вы ее слушаете, Екатерину Григорьевну? — спросил Иван Алексеевич.
— Товарищ майор… Иван Алексеевич… Ну как вы можете спрашивать? Да ведь она… Ну конечно же мы ее слушаем. Вы не знаете, она тоже на войне была, у нее орден Красной Звезды, Отечественной второй степени, медаль «За оборону Ленинграда»…
— Да, замечательный человек, — согласился Иван Алексеевич. — Я очень рад, что у вас такая хорошая воспитательница…
— Она не воспитательница, она может в любое время от нас уйти, у нее прекрасная комната в Ленинграде…
— Ну, одно другому не мешает, — улыбнулся Иван Алексеевич.
— Не потому, что мешает… Она с нами ради нас самих!
— Хорошо, очень хорошо, прекрасно, — повторил Иван Алексеевич и встал. — Куда же ушла Екатерина Григорьевна, я хотел с нею проститься…
— Вы уже уходите?
— Пора, Саша. Мы теперь будем писать друг другу, верно?
— Конечно! Только не забудьте оставить адрес. А Екатерина Григорьевна к себе пошла, чтобы мы вдвоем поговорили.
Иван Алексеевич обнял Сашу и прижал к себе.
— Ого! — сказал Саша. — У вас руки железные. Поддубный!
— Что, что? Ты откуда знаешь?
— Я? Мне папа писал, — ответил Саша неохотно. — Знаете, было написано, что ротой командует капитан, по прозвищу Поддубный, а цензура замарала чернилами, но не слишком, я все-таки разобрал…
